Хосе давид альфаро сикейрос george gershwin. Хосе давид альфаро сикейрос. Сикейрос и ссср

Сикейрос Альфаро (Давид Сикейрос) (1896-1974) - мексиканский живописец и график, общественный деятель.

В 1950 году мексиканских художников пригласили участвовать в XXV Международной выставке искусства, знаменитой Венецианской Бьеннале. Это был настоящий триумф мексиканской живописи. Триумф Ороско, Тамайо, Риверы и Сикейроса, который привез 14 картин, среди которых были знаменитые полотна "Полковник-монстр", "Этнография", "Дьявол в церкви", "Каин в Соединенных Штатах", "Наш современный образ" и др. Три последних картины имели глубокий философский смысл. Европейская критика назвала Сикейроса художником с вулканическим воображением. Именно он был одним из основоположников мексиканских настенных росписей, одним из первых так называемых мексиканских муралистов (слово "мураль" в переводе с испанского - настенная, монументальная живопись).

Придавая своим образам политическое звучание и повышенную экспрессию, Сикейрос добивался, чтобы они как можно сильнее воздействовали на массы. В его работах сочетаются образы конкретных людей, герои и символы, аллегории социально-исторических сил. Он смело использовал эффекты динамически сокращающейся перспективы, сочетал живопись со скульптурными формами, одним из первых начал использовать новые художественные материалы, такие как синтетические краски, керамическую рельефную мозаику. Именно фрески стали самым ярким явлением "мексиканского ренессанса", который наступил после победы буржуазно-демократической революции 1910-1917 годов. В это время Ривера, Ороско, Сикейрос и их ученики расписали стены многих музеев, гостиниц, государственных учреждений. Художники начали работать не кистями и шпателями, а распылителями и пульверизаторами... Если раньше художники думали над тем, как соотнести роспись с архитектурным пространством, мексиканские муралисты приспосабливали к росписям само пространство, заботились о том, чтобы их росписи могли рассмотреть и пешеход, и тот, кто едет в машине.

Альфаро Сикейрос родился 29 сентября 1896 года в селении Санта-Росариа в старой креольской семье. Его дед Анто-нио Альфаро Сьерра был в свое время полковником республиканской армии, соратником президента Бенито Хуареса, который изгнал из страны французских интервентов.

Отец Сикейроса был адвокатом. Мать умерла, когда сыну было всего три года. У него были еще старшая сестра и младший брат. Воспитывались дети под присмотром бабушки, а потом деда дона Антонио в поместье "Норио". Как и все мексиканские мальчишки, Хосе Альфаро Сикейрос в детстве мечтал стать чарро - наездником, объездчиком диких мустангов и метким стрелком. Когда Хосе Альфаро, которого в детстве звали Пепе, исполнилось восемь лет, его забрал к себе в Мехико отец, который в то время был довольно известным адвокатом. Он поместил своих сыновей во франко-английский колледж, которым руководили католические монахи.

Именно монахи впервые обратили внимание на то, что Пепе хорошо рисует, и даже наградили его книгой. Однако однажды мальчик отказался от исповеди, а это означало практически разрыв с церковью. Потом он сошелся с одним из деятелей мексиканского анархо-синдикализма, представители которого выступали за социальное равенство, против латифундистов и богатеев вообще. В одиннадцать лет Пепе, увидев, как работают масляной краской маляры, воспроизвел на полотне одну из рафаэлевских мадонн, чем привел в восторг своего отца, который тут же поспешил нанять мальчику учителя рисования Эдуардо Саларес Гутьерреса, живописца, принадлежащего к школе романтического натурализма. В колледже юный Сикейрос получал за свои рисунки первые награды и еще успевал всерьез заниматься бейсболом.

Как раз в это время в Мексике пала диктатура Порфирио Диаса. К власти пришел либерал Мадеро, который не спешил расправляться с латифундистами. По совету отца Сикейрос решил получить профессию архитектора и в 1911 году поступил на архитектурный факультет Национальной подготовительной школы, а затем, чтобы не оставлять живопись,- и на вечерние курсы Академии Сан-Карлос. Он получил первую премию сначала на конкурсе рисунков, посвященном знаменитой русской балерине Анне Павловой, которая как раз тогда выступала в Мехико, а потом на конкурсе рисунков в честь известной в то время исполнительницы латиноамериканских и испанских танцев Архентиниты.

Академизм начал сдавать позиции, и студенты, объявив забастовку, добились того, что была создана Национальная школа живописи и скульптуры, которая открыла в одном из бедняцких районов Мехико школу на вольном воздухе, где студенты и преподаватели давали уроки всем бедным умельцам, всем, кто хотел повысить свой профессиональный уровень. В шестнадцать лет Пепе порвал отношения с отцом, который поддерживал богатых клиентов, и, уйдя из дома, поселился в бедняцком районе.

После того как в Мексике началась война за землю и свободу, Сикейрос вместе с другими студентами вступил в батальон, в шутку названный "Мама", где воевали в основном юнцы. Буржуазия, однако, разобщив рабочих и крестьян, взяла власть в свои руки. Сикейрос считал, что участие студентов-художников в военных походах очень много дало каждому из них. Он писал: "Военный опыт раскрыл нам социальную сторону войны, а затем, обобщенный и развитый, помог нам понять законы функциональности в искусстве".

Благодаря военным походам Сикейрос, как и его товарищи, лучше узнал свой родной край, его великолепную природу, богатую, еще доиспанскую историю и культуру. "Но самое главное,- как считал Сикейрос,- мы открыли человека, мы узнали людей своей родины, узнали их в час, когда человеческое проявляется в людях с особой силой, а это бывает, когда самым большим желанием становится национальная независимость, освобождение родины от чужеземного гнета".

В 1917 году была принята Конституция, которая обещала мексиканцам некоторые демократические свободы. Сикейрос часто посещал центр богемы в Гвадалахаре, где собирались писатели, художники и музыканты, которые спорили о роли и задачах революции и искусства. Здесь с радостью и надеждой восприняли весть о свержении царя в России.

В 1919 году Сикейрос полюбил Грасиелу (Гачиту) Амадор, которая была сестрой его товарища капитана Октавио. Они сочетались гражданским браком, вскоре Сикейрос в чине майора был назначен военным атташе в Испанию, Францию и Италию. Он получил уникальную возможность усовершенствовать свое образование.

В Испанию Сикейрос с молодой женой отплывал из Нью-Йорка, где художник встретился с Хосе Клементе Ороско, малоизвестным тогда художником, которого он хорошо знал по совместной борьбе. Они не только посещали музеи, но и много спорили об искусстве. Ороско очень мрачно смотрел на будущее и, показав Сикейросу, что в живописи можно применять автомат-распылитель, сам был категорически против применения каких бы то ни было технических средств. Сикейрос и не заметил, как были истрачены все выделенные ему деньги. Пришлось вместе с женой остаться в Америке еще на несколько месяцев, чтобы заработать на дорогу.

В Испании, потом Франции, Париже Сикейрос не только познакомился с классическим европейским искусством, но и со всеми направлениями современного. Он подружился с художником Диего Риверой, который ввел его в круг известных и модных художников.

Все в то время восхищались Сезанном, его живописью и высказываниями о структуре изображаемых форм. Сикейрос подружился с Леже и Браком. Его, как и Риверу, очень удивило то, что европейские художники, пойдя на мировую войну, не пережили того воодушевления, которое пережили они, мексиканцы, добровольцами отправляясь на гражданскую. Сикейрос работал рисовальщиком в одной из мастерских художественного литья в Аржантейне, неподалеку от Парижа. Он часто печатался, комментировал события в Латинской Америке, писал статьи об искусстве. Он считал, что искусство должно служить не только интересам всего человечества, но и быть еще национальным, "локальным".

В 1921 году министром просвещения в Мексике стал политический деятель, писатель, философ Хосе Васконселос, который называл мексиканцев "космической расой" и мечтал о том, что они сумеют синтезировать две культуры - староиндейскую и западноевропейскую. В 1922 году Сикейросы возвратились в Мексику.

Первой монументальной росписью, которую Сикейрос создал по заказу государства и которую министр Васконселос просил сделать как можно скорее, была роспись в Национальной подготовительной школе. Ее стены художники, как они сами говорили, поделили, как делят кусок хлеба. Работали самозабвенно, не жалея себя. Сикейрос, экспериментируя с красками, добавляя в них сок кактуса магея, создал росписи "Призыв к свободе" и "Похороны убитого рабочего", где была воплощена версия похорон и воскресения Христа, символизирующая победу трудящихся.

Росписи, которые стали ярким манифестом против реакции, вызвали соответствующий "отзыв". Реакционно настроенные преподаватели подговорили студентов, и те, вооружившись кто чем мог, едва не уничтожили фрески. Тогда на помощь художникам пришли рабочие, ради которых и создавались эти монументальные произведения искусства.

Так, с самого начала Сикейрос оказался в гуще политической борьбы. Он вступил в компартию, не раз выступал на митингах и вскоре попал в тюрьму. Сюда каждый день приносила ему передачи и записки Бланка Лус Блум, которая верила в него. Именно она и уговорила его сменить имя на Давида, так как, по ее словам, Сикейрос всегда напоминал ей статую Давида Микеланджело.

Когда художник вышел из тюрьмы, его пригласили в США. Американка французского происхождения Шинар попросила его сделать фреску для ее школы живописи в Лос-Анджелесе. За две недели Сикейрос с помощниками создал фреску размером 6 на 9 метров, которая называлась "Рабочий митинг".

В США Сикейрос не раз встречался с такими популярными актерами, как Чарли Чаплин, Марлен Дитрих, режиссером Дадли Мэрфи, композитором Джорджем Гершвином. Фрески, проникнутые социально-политическими мотивами, начали создавать под влиянием Сикейроса и североамериканские художники. За свои политические убеждения он еще не раз попадал в тюрьму.

В 1932 году Сикейрос познакомился в Мехико с молодой коммунисткой Анхеликой Ареналь, которая стала не только его женой, но и товарищем по борьбе. Они вместе отправились в Испанию сражаться против фашизма.

Возвратившись в конце 30-х годов в Мексику, Сикейрос после долгого перерыва снова получил возможность создавать фрески для своей родины. В 1940 году в Нью-Йорке экспонировалась выставка его картин, среди которых были "Рыдание", "Буря", "Огонь". В станковой живописи Сикейроса, как и в его фресках, есть не только конкретные сцены, но и воплощения сложных понятий, которые под его кистью неожиданно приобретали жизненную полнокровность. Из фресок, созданных в годы Второй мировой войны и послевоенное время, наиболее известны роспись в Чильяне с ее гигантскими фигурами мексиканских и чилийских революционеров, которые сражались против колонизаторов; триптих во Дворце изящных искусств

Мехико, где центральным является образ вырывающейся из оков Новой демократии; роспись в Центре национальной медицины - "Аллегория будущей победы медицины над раком" и "Полифорум" в Куэрнаваке - "Марш человечества на Земле и в Космосе: нищета и наука" (эту роспись заказал миллионер Мануэль Суарес). Последнюю из созданных Сикейросом фресок - "Полифорум", которую он окончил в 1972 году, называют вершиной творчества великого мексиканского художника и сравнивают с капеллой Микеланджело. Это самая большая в мире роспись имеет площадь 8422 квадратных метра. Железобетонные плиты расписаны индустриальными красками. На всю роспись пошло более трех тонн красок.

Над "Полифорумом" работали скульпторы, художники, инженеры, химики, строители, разнорабочие - всего около 50 человек. За шесть лет было создано 72 панно, которые потом смонтировали в четырехэтажном здании двойной геометрической структуры, в котором расположились выставки народного искусства, театральный и кинозалы, Центр документации по мексиканскому искусству. Роспись состоит из двух разделов - "Марш человечества к буржуазно-демократической революции" и "Марш человечества к революции будущего". Те, кто видел росписи Сикейроса, отмечают, что он даже изображением одной фигуры создает ощущение присутствия толпы. На фресках "Полифорума" есть и сцены пыток, линчевания, образы матерей, защищающих своих детей, и демагога, символизирующего победу буржуазии. Есть космонавты, которые высаживаются на далеких планетах. Доброе начало, как считает великий художник, должно победить зло. И изображенные им на потолке мужчина и женщина полны надежд на счастье. С внешней стороны "Полифорум" украшен двенадцатью панно, которые вместе напоминают двенадцатигранный бриллиант.

Сикейрос умер 6 января 1974 года, умер от рака, победу над которым предвосхитил в одной из своих фресок.

Один из ближайших друзей великого художника писал после его смерти: "Его образы опаляют горячим дыханием и завораживают безостановочным движением, подобно тому, как над мексиканской землей - зеркалом Латинской Америки,- сменяя друг друга, движутся свет и тени..."

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.

Введение

Хосе́ Дави́д Альфа́ро Сике́йрос (исп. José David Alfaro Siqueiros , 1896-1974) - мексиканский художник - живописец, график и муралист, политический активист, участник коммунистического движения.

1. Биография

Давид Альфаро Сикейрос родился 29 декабря 1896 г. в мексиканском городе Камарго, провинция Чиуауа. В 1911 г. поступил в Академию художеств Сан-Карлос в Мехико, там участвовал в студенческой забастовке, протестуя против порядков в заведении. Затем обучался в художественной школе Санта-Анита. С молодости ощущал себя революционером, в 1911 г. принял участие в гражданской войне на стороне конституционалистов. Служил офицером в армии мексиканского президента Венустиано Каррансы.

С 1919 по 1922 г. Сикейрос жил во Франции и Испании. В 1921 г. он опубликовал в Барселоне «Манифест революционного искусства», а в 1922 г. основал «Революционный синдикат работников техники и искусства» . С 1924 г. художник был одним из руководителей Мексиканской коммунистической партии, активно участвовал в организации профсоюзного движения и в международных коммунистических конгрессах, занимал пост главного редактора газеты El Mundo , сотрудничал с другими левыми газетами. Вместе с ним в коммунистическом движении принимали участие и другие мексиканские художники, в частности Диего Ривера

В 1930 г. Сикейрос был арестован, а затем сослан в городок Таско. Ссылка оказалась плодотворной в творческом плане - здесь художник создал несколько десятков работ.

В период с 1932 по 1936 г. Сикейрос жил и работал по преимуществу в США; там он украсил росписями фасады зданий Художественной школы Чуинард и художественного центра Плаза в Лос-Анджелесе (1932).

В 1937-1939 г. Сикейрос участвовал в гражданской войне в Испании в качестве офицера Республиканской армии под командованием Энрике Листера. Дослужился до полковника.

По заданию НКВД коммунист-сталинист Сикейрос принимает участие в группе боевиков (кодовое название "Конь"), сформированной для ликвидации Троцкого.

24 мая 1940 - вместе с «Филипе», Леопольдо и Луисом Ареналь и другими участвует в неудавшемся покушении на Троцкого.

В конце 1940 г. арестован вместе с другими членами группы "Конь" в связи с убийством Троцкого.

В 1960 г. Сикейрос был заключён в тюрьму за политическую деятельность, но в 1964 г. власти освободили его под давлением международного общественного мнения.

Он неоднократно приезжал в Москву (1927, 1955, 1958 и 1972). Почётный член Академии художеств СССР (1967), лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1967).

В его честь названа улица в Санкт-Петербурге.

2. Основные произведения

2.1. Монументальные композиции

роспись в Национальной подготовительной школе (фреска, 1922-23, Мехико),

роспись в клубе профсоюза электриков (1939, Мехико),

роспись во Дворце изящных искусств (1945 и 1950-51, Мехико),

роспись в Национальном музее истории (начата в 1959, Мехико)

мозаика и рельеф на фасаде ректората Университетского городка (1952-54, Мехико);

монументально-декоративное сооружение «Полифорум» (1971, Мехико)

2.2. Станковая живопись

«Пролетарская мать» (1929-1930, Музей современного искусства, Нью-Йорк),

Портрет Дж. Гершвина (1936, Музей современного искусства, Нью-Йорк).

Несчастный случай в шахте (Accidente en la mina, 1931).

Новая демократия (La nueva democracia, 1945)

00:05 — REGNUM

Художники всегда искали способ донести своё искусство в массы. Русские передвижники выходили из тесных залов академии искусств и везли свои холсты прямо к простому народу. Они мечтали, что их картины войдут в каждую избу. Кто-то выбрал для себя язык газетных карикатур. Иные вообще бросали живопись и уходили в кино. Наконец, были даже такие, что считали прямое действие по преобразованию мира более говорящим, чем кисть художника… Давид Сикейрос был сразу всем этим, и ещё немножко большим.

Что может быть более открытым и «общественным», чем стены города, в котором человек живёт? Лестничные пролёты в школе, залы в театре, фасад академии… Движение «муралистов» (мурали — живопись на архитектурных сооружениях) образовалось в Мексике после свержения мексиканского диктатора Порфирия Диаса. В 1921 году новый секретарь образования Хосе Васконселос обратился к молодым художникам, в том числе бежавшим от старых режимов за границу, с предложением расписать стены государственных зданий фресками. Васконселос был философом, человеком западных взглядов, и затея виделась ему чем-то вроде воссоздания в Мексике фресок Микеланджело или средневековых европейских мастеров.

Однако первый же проект — роспись Национальной подготовительной школы в Мехико — показал, что мир ушёл далеко вперёд по сравнению с Ренессансом и Средними веками. Диего Ривера, Хосе Ороско и Давид Сикейрос — эта будущая «великая троица» мурализма — покрыла стены сюжетами революции, социальной борьбы, сделала их предметом радикальной «политической декларации». Хотя все три художника и обращались в своём творчестве к классическим мастерам фрески, муралисты считали живопись средством агитации, народного образования и пропаганды коммунизма. Для них стены городских зданий стали средством избежать формализма, возможностью обратиться прямо к рядовым жителям.

Но для Сикейроса всё началось намного раньше, ещё в четырнадцать лет, когда он ушёл на фронт борьбы против диктатуры Диаса. А прямо перед этим Давид впервые попадает в тюрьму как лидер студенческой забастовки — учащиеся требовали не только конца академической рутины, но и экономических реформ, вплоть до национализации железных дорог. Выйдя из заключения, Сикейрос открывает свою художественную школу возле Мехико, ставшую центром подпольного студенческого сопротивления.

Позднее он скажет: «Когда краски на картинах высыхают, то превращаются в порох, и под слоем фресок прячется единственная правда мира».

Тропа войны

Мало кому удавалось так органично объединить в себе искусство и жизнь. Подобно Хосе Ороско (Диего Ривера тогда учился за границей), Сикейрос воевал в рядах освободительной армии Венустиано Каррансы, заодно с Эмилиано Сапатой и Панчо Вильей, параллельно занимаясь рисованием. В два года Давид из рядовых выходит в капитаны, становится членом главного штаба. Опыт войны проведёт некий раздел среди троих муралистов: Ривера будет увлечён «автохтонной» индейской культурой и стилизацией, Ороско и Сикейрос же будут исполнены злободневности. Хотя и начинает Давид как самый «архаичный» из троицы.

В 1918 году Сикейрос созывает «Конгресс солдатских художников», где призывает искусство осветить страдания и борьбу мексиканского народа. Пять лет спустя этот призыв будет реализован в Синдикате живописцев, скульпторов и граверов, сведшем великую троицу.

Однако Сикейрос никогда не мог просто «уйти в искусство», сколь бы остро и злободневно оно ни было. На первое место Давид всегда ставил революцию. Его идеалом был Иосиф Сталин (Сикейрос не раз посетит Москву и получит премию «За укрепление мира между народами»). Он даже примет участие (есть версия, что на роли организатора) в покушении на Троцкого. Но пока что Сикейрос становится редактором газеты Синдиката «Эль Мачете», которую со временем делает официальной печатью компартии. Давид сам вступает в партию и доходит в ней до члена ЦК. Параллельно он занимается профсоюзным движением в Латинской Америке, организует конференции и издаёт еженедельник «Молот».

Тем не менее, правительство — как это обычно бывает — стремительно правеет, и уже в 1925 году Синдикат оказывается распущен. Сикейрос отвечает на это отъездом в Гвадалахару — второй по величине город после Мехико, «мексиканский Ватикан». Там всё застроено католическими церквями, население же всегда было предельно реакционно. Но именно в Гвадалахаре Сикейрос впервые расписывает целое здание, старую церковь, преобразованную в библиотеку, вводя в свой стиль элементы рельефа. Здесь же Давид выходит на контакт с шахтёрскими профсоюзами.

Проходит несколько лет, и к 1929 году компартия, как и многие другие демократические движения, оказывается под запретом. Рядовых коммунистов арестовывают, Сикейрос после первомайской демонстрации проводит год под стражей без всяких официальных обвинений, но затем ссылается в «глубинку», в город Таско. Стен в нём почти не было, и художник возвращается к холстам, рисуя в основном портреты.

Так, однажды Давида вызвали в семью, где умерла маленькая девочка, чтобы Сикейрос сделал её портрет. Художник посетовал, что он не фотограф — и не может поспорить с современной техникой в точности. На что глава семейства ответил: «Вы сделаете портрет лучше, чем сделал бы фотограф. У вас есть сердце, и вы посочувствуете моему горю, а аппарат — бездушная машина».

Однако судьба уготовила Сикейросу особый подарок. В Таско приезжает Сергей Эйзенштейн — гениальный певец революции из России, снимающий фильм «Да здравствует Мексика!». Давид и много лет спустя будет со страстью говорить о «Броненосце Потёмкине», а также рассказах режиссёра о задачах и методах искусства. Это знакомство окончательно определило для Сикейроса путь новаторства.

Сам Эйзенштейн в 1932 году окажется на выставке Давида и заявит: «Сикейрос — лучшее доказательство того, что поистине крупный художник является прежде всего выразителем большой социальной мысли, убежденности в большой идее. Чем страстней эта убежденность, тем больше художник».

В логове врага

В 1932 году, спасаясь от репрессий, Сикейрос едет прямо в сердце ненавидимого им капитализма — США. Здесь он «продержится» недолго, но в кратчайшие сроки заявит миру о себе.

Первым его заданием стало расписать наружную стену здания Школы изящных искусств. Владелица училища превратно толковало мексиканскую живопись — ей виделись рисунки индейцев, что-то узконациональное, фольклорное. Характерно, что Сикейрос, начавший свой путь с обращения к национальным корням и мечтавший о создании особой мексиканской школы живописи, к 30-м годам уже стоял на радикально универсалистских позициях. Он видел, как международный туризм превращает народную культуру в игрушку, поделку для развлечения богатых западных обывателей, лубок. И мексиканские художники, в погоне за деньгами и популярностью, были готовы потворствовать дурным вкусам туристов.

Хотя Сикейрос со временем смягчил свою позицию и стал допускать использование глубоких народных культурных традиций для понимания и передачи жизни «человека вообще» (тем более что де-факто он никогда с ними и не порывал), но его опасения по поводу трансформации искусства под воздействием туризма полностью подтвердились. Они проявились даже в творчестве Диего Риверы, и оказались серьёзным препятствием на пути развития мексиканского мурализма.

В любом случае, Сикейрос не стал церемониться и написал на стене сцену под названием «Митинг на улице». Более того, среди бастующих рабочих вперемешку стояли чёрные и белые, что было для пропитанных расизмом Соединённых Штатов того времени высочайшей степенью наглости и хамства. Хозяйке школы под давлением американских газет пришлось воздвигнуть перед муралем каменную стену, закрывшую роспись.

Однако благодаря разгоревшемуся скандалу популярность мексиканца выросла до небес. Его сразу же пригласили в Калифорнию, в Plaza Art Center, где ему дали под роспись площадь почти в двести квадратных метров. Заказчик (с детской наивностью) попросил художника изобразить весёлый «тропический рай». Получилась же, конечно, «Тропическая Америка, угнетаемая и терзаемая империалистами». На мурале были и революционеры, и распятый под когтями орла с американского доллара индеец. Работу пытались уничтожить, но часть её сохранилась и по сей день.

Лучше всего сложилась судьба творений Сикейроса в доме американского продюсера Дадли Мёрфи, продававшего его работы и ставшего другом художника. На мурале изображён президент Мексики Кальес, пришедший власти как борец за дело революции, но оказавшийся пособником капиталистов. Есть там и король американских финансов Джон Пирпонт Морган, разорявший мексиканскую экономику. На помощь скорбящим над погибшими крестьянами женщинам и детям спешит солдат советской Красной Армии.

Роспись же подвала газетного магната Наталио Ботана подвергалась атакам кислотой и побелкой, но фреска не сдалась. Её пришлось распилить и вывезти в другое помещение на хранение.

Сикейроса пытались выдворить из страны, ещё в 1932 году сажали на корабль «Рио Нилус». Однако ему удалось даже основать на территории США художественную школу, которой мир обязан многими находками.

Вообще говоря, Сикейрос стал чуть ли не первым художником в мировой истории, расписывающим наружные фасады зданий. Находясь под впечатлением теорий Эйзенштейна, он пытался применить в композиции приёмы кинопроецирования. Мурали Давида составлены так, что рассматривать их необходимо с самых разных планов и точек зрения. Таки образом, для человека, поднимающегося по лестнице или едущего по дороге на автомобиле (впоследствии Сикейрос создаст мураль, рассчитанный на движение со скоростью 60 км/час!) рисунок начинает динамически «развёртываться», открывать то одни детали, то другие. Поэтому всякие иллюстрации в интернете или на бумаге лишь очень пунктирно отображают реальную силу этого художника. Что уж говорить об оптических иллюзиях, когда квадратные, с выраженными углами здания расписаны так, что человек ощущает себя в центре огромного купола… Интересно, что подобный разворот от статики к динамике оказался актуален не только для живописи, но и для самой архитектуры середины ХХ века.

Но и это — не главная новизна, привнесённая в живопись Сикейросом. Расписывая стены американских зданий, он столкнулся с неожиданной трудностью: в те годы только-только начиналось бетонное строительство, ставшее в последующие годы повсеместным. А любые традиционные методы росписи — с грунтованием, как во фресках, или с использованием масляных красок, в этом случае оказывались невозможными.

Тогда Сикейрос пошёл на шаг, взбудораживший уже не только расистское американское общество, но уже и мировое художественное сообщество. Вместо кисти он стал применять аэрограф (пульверизатор, воздушный пистолет), использующий яркие краски, применявшиеся обычно для раскраски одежды или какой-то промышленной продукции. Давида обвинили в святотатстве, «обесчеловечивании» искусства применением грубой машины.

И действительно — теперь работать приходилось наполовину в режиме импровизации, без эскизов и предварительных рисунков. Контуры будущей картины выводились прямо на стене, постепенно закрашивались, усложнялись, обрастали деталями — и постепенно складывались в законченную картину. Нужно признать, что иногда этого не происходило, и Сикейрос всегда подвергался критике за некоторую незаконченность, недореализованность большинства его творений. Однако искусство Давида всё равно остаётся более содержательным, чем абстракционистские и авангардистские эксперименты его западных последователей, вроде Джексона Поллока, сделавшего стихийность и импровизацию аэрографа самоцелью.

Наконец, Сикейрос пришёл к необходимости задействовать в искусстве последние разработки науки, а конкретно — химии. В 1934 году он встретился с другим мексиканским художником, Гутьерреосом. Последний так вдохновился совершаемым Давидом переворотом в живописи, что отказался от собственного творчества и занялся разработкой подходящих для муралей красок. Итогом его долгой работы стали синтетические краски «политекс», с 1954 года ставшие обычным инструментом подавляющей части мексиканских художников.

Синтетические краски вообще, в том числе и те, что изначально применялись в аэрографе, очень чувствительны к количеству и типу растворителей, а также пропорциям красочных составов. Они могут стать яркими, а могут — тусклыми; могут засыхать быстро, а могут — медленно… В итоге художник, работающий с ними, сам вынужден был стать химиком. В каком-то смысле, художники-муралисты повторили путь мастеров времён Ренессанса — став не только художественными, но и техническими, и научными новаторами.

Художник и гражданин

При всех своих новациях в области искусства, Сикейрос ни на секунду не убирал руку с пульса мировых политических событий. В 1934 году в Мексике он создаёт Национальную лигу борьбы против войны и фашизма. А через два года Давид становится воином-интернационалистом, борющемся в Испании с фашистскими режимами Франко и Гитлера. Сикейрос командует бригадой, затем — дивизией; наконец, получает звание подполковника в бригаде одного из ключевых коммунистических вождей Энрико Листера.

В 1939 году он создаёт композицию «Рыдание», посвящённую поражению республиканцев в гражданской войне. Тогда же появляется «Портрет буржуазии», показывающий неизбежное рождение фашизма из недр капиталистического строя. В 1944 Сикейрос на стенах Музея изящных искусств в Мехико начинает «Новую Демократию» — образ Победы над фашистским миром, разрывания человечеством сковывающих его цепей несправедливости и несвободы.

Нужно отметить, что художник всю жизнь особое внимание уделял рукам. Руки являются у него символом кипящей народной силы, трудящегося человека, пролетария. Они постоянно находятся в крайнем напряжении, вздымаются, как будто пробивают закрывающую им путь стену. Кулак на его знаменитом автопортрете, в «Новой Демократии», руки рабочих над сценами тяжкого капиталистического быта…

Сикейрос как минимум семь раз оказывался в тюрьмах. В том числе, после неудачного покушения на Троцкого в 1940 году. Последний раз Давид просидел «в застенках» четыре года за организацию очередных студенческих протестов в Мехико, и был выпущен под давлением мировой общественности. А ведь тогда ему шёл уже седьмой десяток. Сидя в камере, Сикейрос рисовал эскизы на маленьких кусочках картона. Выйдя же, он сразу заявил: «мои взгляды остались прежними, и освобождение не означает, что я изменю своим убеждениям».

«Давид Альваро Сикейрос — это вера, это действие, это моральная и интеллектуальная сила. Ничто не сдерживает его в выражении личных чувств. Он высказывает их при любых обстоятельствах: в прессе, на уличных собраниях и демонстрациях, на стенах общественных зданий, посредством могучих пластических форм… С тех пор как я его узнал сорок семь лет назад, он всегда был таким. Великий художник, его творения отражают его великий мощный ум», — так характеризовал Сикейроса Херардо Мурильо, «доктор Атль», один из родоначальников мурализма.

Друг Давида, испанский поэт Рафаэль Альберти, посвятил художнику стихотворение, вмещающее в себя весь его жизненный путь:

Его кисть стала острым мачете,

Выстрелом стала краска,

Стали черта и рисунок

Гневной плетью, бичом разящим,

В крик стена превратилась

И в кулак, для удара сжатый.

Однако никто не выразил сути творчества Сикейроса лучше, чем сам художник:

«Все то, что нами было пережито и свершено в искусстве, — это прекрасно, это много, это очень важно, но это всего лишь начало, начало великого пути к счастью человечества, первый шаг к которому сделали Ленин, Великая Октябрьская революция. Не будь их, не было бы и коммуниста Сикейроса, был бы, возможно, только художник под этим именем, но без приставки коммунист, такой художник вряд ли стал бы известен за пределами Мексики».

ДАВИД АЛЬФАРО СИКЕЙРОС

«Реализм – это не раз навсегда установленная формула, не догма, не неизменный закон. Реализм, как форма отражения действительности, должен находиться в постоянном движении», – говорит Сикейрос. И еще одно его высказывание: «Зритель – не статуя, которая включается в линейную перспективу картины… он тот, кто движется по всей ее поверхности… человек, обозревая роспись, своим движением дополняет творчество художника».

29 декабря 1896 года в мексиканском местечке Чиуауа у дона Сиприано Альфаро и Терезы Сикейрос родился сын Хосе Давид Альфаро Сикейрос. К одиннадцати годам у него проявился дар живописца, поэтому в 1907 году мальчика отдают учиться в Национальную подготовительную школу в Мехико. Вскоре после этого Альфаро начинает обучаться в классах художественной Академии «Сан-Карлос».

Здесь Сикейрос становится одним из студенческих вожаков и поднимает академию на протест и забастовку. Художник вспоминает: «Какие цели преследовала наша забастовка? Чего мы требовали? Требования наши касались как вопросов учебных, так и политических. Мы хотели покончить с затхлой академической рутиной, безраздельно господствовавшей у нас в школе. Вместе с тем мы предъявляли и некоторые требования экономического характера… Мы требовали национализации железных дорог. Над нами хохотала вся Мексика… Откровенно говоря, я глубоко убежден, что именно в тот день и родился в душе каждого из нас художник-гражданин, художник, живущий общественными интересами…»

После выхода из тюрьмы вместе с друзьями Сикейрос создает школу в предместье Мехико – «Санта-Анита». Она становится не только художественным заведением, но и центром подпольной политической организации студенчества. В сентябре 1910 года народ Мексики поднялся против тридцатилетней диктатуры президента Порфирио Диаса, и молодые художники уходят в боевые повстанческие отряды.

Всего за два года Сикейрос проходит путь от рядового до капитана, члена Главного штаба генерала революционных войск Диегеса. В перерывах между боями он рисует. Так с той поры и соседствуют кисть и винтовка.

Революция завершилась в 1917 году приходом к власти буржуазно-демократического правительства. Мексиканское искусство встает на путь утверждения демократических идеалов. В 1918 году под руководством Сикейроса проводится «Конгресс солдатских художников», где прозвучал призыв создать новое искусство, отражающее страдания народа и его борьбу.

В 1922 ходу Сикейрос вместе со своими друзьями-единомышленниками в искусстве организует «Синдикат революционных живописцев, графиков и технических рабочих». Программа Синдиката была сформулирована в «Социальной, политической и эстетической декларации»: «…Мы провозглашаем, что данный момент – это момент социального перехода от дряхлости к новому порядку: творцы нового должны вложить все свои силы в создание искусства, ценного для народа… которое просвещает и направляет в борьбе». Таким искусством для художников Синдиката стала монументальная живопись.

С 1922 года по заказу директора Национальной подготовительной школы в Мехико художники Синдиката, в их числе прославившаяся в дальнейшем «великая тройка» мастеров (Сикейрос, Клементе Ороско, Диего Ривера), расписали стены школы. Из росписей Сикейроса – цикла «Земля и свобода» – сохранилось немногое. Подсказанные революцией идеи выражены языком, близким древнему индейскому искусству.

В то же время Сикейрос большое внимание уделяет редактированию газеты Синдиката «Эль мачете», ставшей позднее печатным органом ЦК мексиканской компартии. Еще в начале двадцатых годов он вступает в компартию. Вскоре Сикейроса избирают в ее Центральный комитет. Сикейрос организует латиноамериканскую профсоюзную конференцию. Он редактирует, оформляет и издает профсоюзный еженедельник «Молот», который объединил вокруг себя передовые силы мексиканского пролетариата.

К середине 20-х годов в стране активизируются реакционные силы. Художники вынуждены объявить роспуск Синдиката. Лишенные работы, подвергающиеся преследованиям, многие прогрессивные мастера покидают Мехико. Сикейрос уезжает в Гвадалахару.

С профсоюзной делегацией рабочих в 1927 году Сикейрос впервые приезжает в Москву, на IV конгресс Профинтерна.

В мае 1930 года за свою политическую деятельность Сикейроса заключают в тюрьму. Затем его ссылают в город Таско. Непосредственным поводом для ареста послужило участие художника в народной демонстрации.

В ссылке Сикейрос пишет станковые картины, создав менее чем за год более ста полотен, самые известные из которых – «Несчастный случай на шахте», «Эмилиано Сапата», «Крестьянская мать». Кто-то из друзей Сикейроса, глядя на картину «Несчастный случай на шахте», сказал: «Если Ривера изображает человека, который может страдать, а Ороско изображает страдающего человека, то Сикейрос воссоздает само страдание».

В январе 1932 года после короткого пребывания в Мехико Сикейрос из-за преследования властей уезжает в США. В Лос-Анджелесе он расписал стену художественно-промышленного училища. На стене площадью шесть метров на девять, с проемами окон и дверью, художник создал многофигурную композицию «Митинг на улице». Причем лишь при помощи аэрографа – устройства, напоминающего пульверизатор.

Сикейрос вздумал изобразить в композиции негров, стоящих рядом с белыми. И это не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе! На него ополчились все американские расисты.

Неудивительно, что фреска была уничтожена. Тем не менее там же, в Лос-Анджелесе хозяин крупнейшей художественной галереи заказал роспись одной из наружных стен галереи размером тридцать метров на двадцать на тему «Тропическая Америка».

«Нетрудно догадаться, – говорит художник, – что в его представлении "Тропическая Америка" была райским местом, где люди ведут беззаботное существование среди пальм и попугаев и где спелые плоды сами падают в рот блаженным смертным. А я изобразил на своей фреске человека, распятого на кресте… на котором сверху торжествующе восседает орел, такой же, как на американском долларе…

За это я поплатился – изгнанием из Соединенных Штатов… Но фреска моя свое назначение выполнила. Она была произведением мексиканского художника, сражавшегося за революцию и стремившегося не к тому, чтобы запечатлеть трепет своих эстетических переживаний, а к тому, чтобы выполнить свой великий долг: дать в образной форме выражение революционной идеологии».

Вскоре Сикейрос совершает поездку по странам Латинской Америки. Его первая остановка – в Монтевидео. Там он впервые экспериментирует с технико-индустриальным материалом – пироксилином. В новом материале он выполняет картину «Пролетарская жертва».

«Сикейрос не замыкается в пределах одного жанра, одной выбранной темы или приема, – пишет И.А. Каретникова. – Наряду с идейно-тематическими композициями, пейзажами он создает портреты. Сикейрос выявляет в них главные черты характера человека. Как и в росписях, обобщенность формы выражает монументальность образов, а в этой монументальности – признание значительности и активности человека в жизни.

Когда смотришь на "Портрет негритянки" Сикейроса, один из лучших портретов, созданных художником, кажется, что свет грандиозного прожектора скользит по ее лицу. Игра света и тени выражает психологическое состояние человека, сильного и мужественного по природе своей, но затравленного, на достоинство которого не раз посягали.

В портрете известного американского композитора и пианиста Джорджа Гершвина – это скорее живописная сцена, нежели традиционный портрет, – Сикейрос создает композицию, словно пронизанную звуками музыки и насыщенную эмоциями концертного зала. Музыкант кажется единым целым с роялем, на котором он играет, – черный фрак, белая манишка, черный полированный инструмент и ослепительно белые сверкающие клавиши, изогнутая фигура исполнителя и словно подавшийся ему навстречу рояль».

В 1934 году художник возвращается в Мексику и возглавляет «Национальную лигу борьбы против фашизма и воины». Как художника его увлекают поиски нового стиля, свободного от этнографизма и подражания древности. Он пишет картину «Взрыв в городе». Сикейрос словно предчувствовал то страшное, что несет человечеству фашизм.

С конца 1935 по конец 1936 года Сикейрос живет в Нью-Йорке, где основывает Экспериментальную мастерскую живописной техники, разрабатывающую новые краски и приемы монументальной живописи. Его картины «Коллективное самоубийство», «Эхо плача», «Остановите войну!» и многие другие наполнены пафосом политической борьбы.

С началом гражданской войны в Испании Сикейрос отправляется добровольцем в республиканскую армию. В звании подполковника он бьется с фашистами в легендарной бригаде Энрико Листера. Вернувшись на родину в 1939 году, художник пишет несколько станковых картин. Среди них – превосходная по реалистической ясности образа, силе чувства, выраженного в мощной пластике форм, картина «Рыдание». В том же году он выполняет при участии Л. Ареналя, А. Пухоля и Х. Рено большую роспись «Портрет буржуазии». Роспись охватывает три стены и потолок центрального зала Клуба электриков в Мехико.

Г.С. Оганов пишет:

«…В росписи здания Мексиканского профсоюза электриков, занявшей три стены и потолок, достигнут зрительный эффект единого сферического пространства. Человек, оказавшийся перед этой огромной фреской, названной "Портрет буржуазии" и представляющей зрителю политическую и социальную действительность капиталистического мира, как бы не замечает стенных граней, углов помещения. Изображение естественно перетекает с одной плоскости на другую, "стирая" их границы.

Сикейрос будет развивать этот прием и дальше. В росписи, посвященной легендарному герою борьбы индейцев против испанских завоевателей, "Немифический Куатемок", он не только объединит фрески нескольких стен, но и введет в композицию полихромную скульптуру-рельеф. Позже этот прием он повторит – уже с другими, более сложными целями создания пластико-динамической выразительности – в рельефе здания ректората в университетском городке в Мехико».

Шесть лет спустя Сикейрос вновь обращается к образу национального героя Мексики в двухчастной росписи «Воскресший Гуатемок». В 1945 году во Дворце изящных искусств в Мехико Сикейрос создает роспись «Народная демократия».

Обнаженная женская фигура словно вылеплена мощными ударами цвета, контрастами света и тени. Лицо и тело женщины напряжены. Ее могучие руки пытаются разорвать оковы и одновременно сжимают факел свободы и цветок жизни. Это символический образ народной борьбы с фашизмом.

С конца сороковых годов Сикейрос обращается к конструктивно новым поверхностям, на которых располагаются росписи: «Будущие росписи покончат с исключительно плоской поверхностью панелей, присущей станковой живописи, они будут покрывать выпуклую и вогнутую, то есть активную поверхность стен».

В вестибюле госпиталя де ля Раса в Мехико Сикейрос расписывает овальную стену. Сферическая поверхность стены придает фигурам динамику, насыщает их активностью, соединяет статическое изображение, каким по природе своей является живопись, с ритмами движения окружающей жизни.

Большинство росписей, выполненных Сикейросом в сороковых–шестидесятых годах, располагается на стенах со сферическими поверхностями. Это «Аллегория равноправия рас» на Кубе, «Смерть захватчика» в Чили, «Гуатемок против мифа» и многие другие росписи в Мексике.

Росписи и пластическая мозаика, выполненные Сикейросом в Университетском городке в Мехико, располагаются на внешних стенах здания ректората. Они занимают площадь свыше 4 тысяч квадратных метров. Их тема – «Университет на службе наций». Огромные, достигающие десятиметровой высоты фигуры – символическое олицетворение науки и прогресса – выполнены в рельефе, включающем в себя мозаику, керамику и окрайенные электролитическим способом металлические плитки.

Национальная ассоциация мексиканских актеров в конце пятидесятых годов заказала Сикейросу настенную роспись в театре Хорхе Негрето, высказав при этом пожелание, чтобы художник изобразил историю сценического искусства, включая кинематографию. «Моим намерением с самого начала было создать произведение, которое бы внушало актерам, а косвенно и драматургам, мысль о необходимости совершить в театре такой же переворот, какой мы совершили в живописи», – пишет Сикейрос.

Исполнительный комитет Национальный ассоциации актеров пришел к заключению, что роспись Сикейроса представляет собой антиправительственную агитацию. Государственные власти приказали приостановить работу над росписью и наложили на нее арест. Сикейрос уезжает из Мексики. Он едет на Кубу, посещает Венесуэлу. Затем он был арестован на родине 9 августа 1960 года за участие в студенческой забастовке.

В камере Лекумббрийской тюрьмы он провел более тысячи шестисот дней. По выходе из заключения Сикейрос создает серию «Современная Мексика из окон тюрьмы».

Но заточение не укоротило творческие планы художника. В своем стремлении к новому синтезу живописи и архитектуры Сикейрос с помощью 50 других художников расписал в 1965–1972 годах Полифорум Мехико огромными фресками, общей площадью 4600 квадратных метров. В этом комплексе архитектура и зрители буквально сливаются с мощной динамической живописью.

Из книги Энциклопедический словарь (Г-Д) автора Брокгауз Ф. А.

Из книги 100 великих художников автора Самин Дмитрий

ЖАК-ЛУИ ДАВИД (1748–1825)Русский критик девятнадцатого столетия А. Прахов писал: «Давид был первым историческим живописцем в истинном смысле этого слова… по натуре же и в характере художественного дарования он всегда оставался человеком революции».Сам Давид говорил:

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ВА) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ДА) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (СИ) автора БСЭ

Из книги Афоризмы автора Ермишин Олег

Из книги Мифологический словарь автора Арчер Вадим

Из книги 100 великих библейских персонажей автора Рыжов Константин Владиславович

Жан-Луи Давид (1748-1825 гг.) живописец Из всех искусств, которым отдает себя гений, живопись неоспоримо требует наибольших

Из книги Тайны еврейского секса автора Котлярский Марк

Давид (евр.) - младший сын пастуха Иессея, ставший царем израильско-иудейского государства. Он появился при дворе царя Саула и снискал расположение царя, победив в поединке великана Голиафа во время войны с филистимлянами. Д. поразил великана в лоб камнем из пращи так, что

Из книги Герои мифов автора Ляхова Кристина Александровна

Из книги 100 знаменитых художников XIX-XX вв. автора Рудычева Ирина Анатольевна

Давид (1054–1014 гг. до н. э.) - второй царь еврейского народа, выдающийся воин, политический деятель и поэт своего времени. Автор десятков псалмов - хвалебных гимнов в честь Бога. Из-за этого весь вошедший в ТАНАХ сборник псалмов, принадлежащих разным авторам, получил его

Из книги 100 великих полководцев древности автора Шишов Алексей Васильевич

Давид Давид - второй царь Израильско-Иудейского государства, преемник Саула. В Ветхом Завете рассказывается история жизни этого легендарного правителя. Донателло. «Давид»Давид был младшим сыном Иеффая из города Вифлеема. Однажды, когда юноша пас отцовских овец, в дом

ДАВИД, Жак Луи (David, Jaques Louis, 1748–1825), французский живописец,деятель Великой Французской революции1Я выпью с тобой цикуту до дна!М. Робеспьеру после его речи в Клубе якобинцев 26 июля (8 термидора) 1794 г., накануне «термидорианского переворота». ? Манфред А. З. Великая

В Мехико есть немало зданий, имеющих историческую ценность, но одно из них занимает совсем особое место. Это необычное сооружение напоминает крупный сверкающий перстень, каждая грань которого представляет собой отдельное произведение искусства, выполненное рукой гениального мастера. Мексика, а вместе с ней и весь мир обладают величайшим творением - «Полифорумом» Давида Альфаро Сикейроса.

Мексиканский художник Д.А. Сикейрос прожил бурную жизнь. Он был революционером в искусстве и политике, участником мексиканской революции и национально-освободительной войны в Испании, активным деятелем движения борцов за мир. Искусство и политическая борьба для Д.А. Сикейроса никогда не разделялись. Конечно, художник мог бы отдать свои силы искусству и не участвовать непосредственно в борьбе, оставаясь при этом глубоко социальным и революционным в своем творчестве. Однако Д. Сикейрос мыслил свою жизнь по-другому. Он был коммунистом, членом Мексиканской коммунистической партии по своим убеждениям и поступкам, вот почему его искусство так же ярко, как и породившая его эпоха.

Коммуниста Д.А. Сикейроса на долгие месяцы и даже годы заключали в тюрьму, и, конечно, в это время он не мог сделать много как художник. Но когда Д. Сикейрос выходил на свободу, его кисть обретала новую мощную силу. Никакая тюрьма не могла поколебать его убежденности в правоте своего дела, и искусство мексиканского художника всегда вдохновлялось этой убежденностью.

Д.А. Сикейрос всегда мечтал о мурализме - монументальной настенной живописи. Даже «Герника» П. Пикассо не впечатлила мексиканца, так как ему виделись только огромные фресковые росписи, которые должны потрясать огромные массы народа. И не только потрясать, но и пробуждать в них непреодолимое желание действовать, бороться, сражаться за социальную справедливость и против фашизма. Художник считал, что фрески должны воздействовать на человека даже тогда, когда он проходит мимо них.

Непосредственным толчком к созданию «Полифорума» явилась прихоть одного заказчика, который мог финансировать работу. Мануэль Суарес задумал построить здание, которое бы стало штаб-квартирой администрации крупных мексиканских и международных промышленных синдикатов. Стены этого здания он мечтал украсить одной громадной, почти безграничной фреской. Прославленному к тому времени художнику Д.А. Сикейросу была предложена для росписи универсальная тема - «История человечества». Художник, сам мечтавший о подобной, всеохватывающей теме, на первом этапе работы все же решил ее ограничить. Уточнение это было согласовано, договор с заказчиком составлен, а будущее здание получило название «Капелла Сикейроса».

Д. Сикейрос считал, что монументальная живопись не может создаваться художником-одиночкой, и к созданию «Полифорума» он привлек много мастеров - гораздо больше, чем для какой-либо другой из своих работ. Коллектив подобрался пестрый и многоликий. Наряду с художниками-ветеранами, в группу Д.А. Сикейроса вошли художники или никогда не работавшие с великим мастером, или просто очень молодые, еще начинающие. Они съехались со всех концов Мексики и из стран Латинской Америки, из Египта, Италии, Франции, Израиля, Японии. «Ноев ковчег», - шутили сами художники. «Всемирный интернационал», - со всей серьезностью поправлял их Д. Сикейрос.

Прежде чем приступить к созданию «Капеллы», надо было организовать просторные мастерские, где бы можно было создавать проект здания и подготовить десятки панелей, покрытых живописью. Объем предстоящих художественных работ был так громаден, что эти мастерские со временем превратились в небольшой завод со специализированными цехами - сварочным, литейным, химическим, электротехническим и др. Кроме того, в них предусматривались и художественные ателье, в которых каждый из живописцев или скульпторов мог бы работать над своими эскизами или порученной ему частью росписи. Все эти мастерские разместились в отдаленном, но весьма большом здании, расположенном в Колониальном сквере города Куэрнавака - «крае вечной весны».

Свой творческий коллектив Д. Сикейрос разделил на четыре секции, каждой из которых ставилась вполне конкретная творческая задача. Одна, например, разрабатывала общую модель здания; другая исследовала материалы, пригодные для основы под живопись и самого красочного слоя и т.д.; третья под непосредственным наблюдением самого Д. Сикейроса работала над композиционным и цветовым решением первой росписи. В четвертой секции занимались координацией отдельных частей комплекса и решением проблем оптического восприятия фресок с разных точек зрения.

На этом этапе работы большую помощь творческому коллективу оказала фотография. Как только какая-нибудь идея приобретала хотя бы эскизное воплощение, ее тут же фиксировали на фотопленке. Затем изображение увеличивалось, уменьшалось, сопоставлялось с другими фрагментами, и, таким образом, фотография позволяла отобрать из огромного количества вариантов тот «единственный», который удовлетворял всех.

К январю 1967 года была сделана первая модель «Капеллы Сикейроса» - модель большого здания прямоугольной формы, которое должно было расположиться на авениде Инсурхентес (улице Повстанцев) в Мехико. Тогда же были представлены эскизы грандиозной росписи «Марш человечества в Латинской Америке». Но анализ этих работ показал, что выбранная для «Капеллы» прямоугольная форма является не лучшим пространственным решением: в прямых углах между стенами и между стенами и потолком живопись практически «не работала». Д. Сикейрос же всегда в последние работы переносил фресковую живопись со стен прямо на потолок, а с него на противоположные стены. Художник утверждал, что такая живопись должна свободно «расплескиваться» в пространстве, а аккуратные прямоугольные стены сковывали этот богатырский «всплеск». После долгих поисков было решено выстроить стены по сторонам 12-гранного многоугольника, который будет тяготеть не к кругу, а к эллипсу. В этом случае динамичность восприятия зрителем живописи приобретет еще большую напряженность и многоаспектность, да и сам зритель, в своем стремлении как можно лучше обозреть фрески, будет постоянно двигаться внутри зала.

Пока решались архитектурные вопросы, шла не менее напряженная работа у художников-живописцев. Сам Д. Сикейрос определил главную тему «Полифорума» как «победный марш человечества, начавшийся на заре цивилизации и устремленный сквозь Настоящее в Будущее». Этот огромный исторический период, по мысли Д. Сикейроса, должен «спрессоваться» в один длинный день, длящийся с утра до ночи. Десятки «событий этого дня» и будут символизировать переломные моменты истории и высшие точки духовной жизни человечества, а также его самые черные, самые тягостные провалы.

Анхелика Ареналь де Сикейрос, жена художника, впоследствии вспоминала, что «Полифорум» Д. Сикейрос считал важнейшей своей работой. Работая над «Полифорумом», художник, как всегда, много экспериментировал с новыми материалами, решал проблемы композиционного сочетания скульптуры и живописи; он много размышлял над тем, как сделать так, чтобы настенные росписи и многоцветные металлические скульптуры можно было использовать для украшения улиц и парков, чтобы они могли выдержать любую непогоду. Для выяснения этого Д. Сикейрос даже изучал способы защиты самолетов и судов от воздействия непогоды, обсуждал эти проблемы с химиками, и те провели для художника специальные исследования. «Несмотря на то, что с М. Суаресом у художника был заключен контракт, - вспоминала Анхелика Сикейрос, - тот платил только первые два года, а у Сикейроса на эту работу ушло шесть лет. Суарес заявил, что не желает оплачивать эксперименты Сикейроса с металлическими скульпторами. Мало того, он стал присваивать рисунки, этюды и модели, которые делал Сикейрос при подготовке росписей. И все же Сикейрос продолжал работать как одержимый, израсходовав на это собственные средства».

Первая фреска, которая называется «Марш человечества по направлению к буржуазно-демократической революции», начинается в южной стороне «Полифорума». На ней зритель видит трагические эпизоды истории: бичевание негров, пытку героя огнем, мать с голодным ребенком на руках, гротескные фигуры демагогов, символизирующие буржуазно-демократическую революцию. Другая фреска, разместившаяся на противоположной стене и части потолка, называется «Марш человечества по направлению к революции будущего». Она тоже состоит из ряда символических эпизодов, которые в сознании зрителя должны слиться в целостную картину борьбы и победы человечества. Кульминацией живописного повествования здесь являются фигуры мучеников и героев революции, написанные на потолке. Третья фреска цикла занимает центральную часть потолка и две секции центральной стены. Она пластически объединяет две предыдущие фрески, и именно в ней воплощен победный «Марш человечества».

Когда зритель попадает в «Полифорум», то, поднятый пневматическим лифтом, он попадает на вращающийся пол. Пол несет его вдоль стен, то отдаляя от них, то приближая. А на стенах и на потолке перед зрителем изображены представители народов - герои и преступники, которые то уходят в глубину, то выдвигаются прямо на него. Потом пол уносит зрителя в новое пространство, заставляя почувствовать себя частицей этого извергающегося потока, раствориться в миллионах себе подобных - совершающих извечный путь в Будущее.

Во всем Д. Сикейрос был неистов. Он познал все: славу и гонения, ненависть и любовь, верность и предательство, в тюрьме над ним издевались и смеялись. Но другие в то же время покупали его картины, платя бешеные деньги, которые великий мастер передавал тем, кто боролся против черных сил мира. Его называли Прометеем, а сам он книгу своих воспоминаний озаглавил «Меня называли Лихим Полковником». Д. Сикейрос похоронен в Пантеоне великих мексиканцев в Мехико, а над его могилой установлена пятиметровая скульптура Прометея из металла.