Платонов усомнившийся макар краткое содержание. Главный герой рассказа «Усомнившийся Макар» — смех. Герои и образы

В 1929 г. Платонов напечатал рассказ «Усомнившийся Макар», написанный с озорством, с большой долей юмора, с тонкой иронией. Макар - тип «природного дурака», голова у него «порожняя», а руки «умные». Он не поладил с тов. Чумовым, у которого, наоборот, была «умная голова, а руки пустые». Поездка Макара в Москву и пребывание в Москве на стройках, служба в учреждении составляют дальнейшее содержание и финал рассказа. Главный герой рассказа - смех.

Автор смеется надо всем, что глупо и уродливо в «социалистической жизни». Во сне Макар увидел «ученейшего человека», который стоял на горе. Макар спросил его: «Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен?» Но у того, кого он спрашивал, были мертвые глаза от «дальнего взора», и сам он был мертв. Ответить на вопрос Макара некому. Оказавшись в больнице для душевнобольных, он повышает свой идейный уровень в «читальной комнате». Из «безумного дома» Макар и Петр пошли в РКИ. Там они встретили Чумового. Финал рассказа неожиданный: автор переводит действие как будто в план «дальнего взора», «дурной бесконечности»: Чумовой просидел в учреждении один до комиссии «по делам ликвидации государства». В ней Чумовой проработал сорок четыре года и «умер среди забвения и канцелярских дел...»

Читая рассказ «Усомнившийся Макар», нельзя не вспомнить слова Бахтина о смехе: «...классовый идеолог никогда не может проникнуть со своим пафосом и своей серьезностью до ядра народной души: он встречается в этом ядре с непреодолимой для его серьезности преградой насмешливой и цинической (снижающей) веселости... Эта карнавальная искра насмешливо-веселой брани, никогда не потухающая в ядре народа, - частица великого пламени (пожара), сжигающего и обновляющего миры...»

Мрачные и страшные сцены и ситуации даны Платоновым в романе «Чевенгур», но еще более страшной представлена картина мира в повести «Котлован». Об этой повести И. Бродский написал, что «первое, что следовало бы сделать, закрыв данную книгу, это отменить существующий миропорядок и объявить новое время». Платонова, по его мнению, «следовало бы признать первым сюрреалистом». О языке повести им сказано, что Платонов «сам подчинил себя языку эпохи, увидев в нем такие бездны, заглянув в которые однажды, он уже более не мог скользить по литературной поверхности» (язык современников - Бабеля. Пильняка, Олеши, Замятина, Булгакова, Зощенко - в сравнении с языком Платонова Бродский называет «более или менее стилистическим гурманством»). «Поэтому Платонов непереводим», нельзя воссоздать этот язык, компрометирующий время, пространство, самую жизнь и смерть...

В сентябре 1929 в журнале «Октябрь» был опубликован рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар». Эта публикация отразилась на судьбе художника благодаря резко критическим отзывам современников. Лидер рапповцев Леопольд Авербах в ноябре 1929 года в своей разгромной статье под названием «О целостных масштабах и частных Макарах» сделал ряд жестких политических «оргвыводов» обвинив Платонова в «пропаганде гуманизма», несовместимого с классовой ненавистью пролетариата, в «правоуклонистских» и «кулацких» лозунгах. Вскоре писателя перестают печатать, и вокруг него создается своеобразная полоса отчуждения. Таким образом, «Усомнившийся Макар» — произведение для Платонова знаковое – символизирует перемену отношения к нему и начало забвения этого самобытного, уникального русского художника 20 века.
Фигура Платонова характерна для своего времени, но в то же время необычайно своеобразна. Он всегда глубоко осознавал свою причастность к людям труда и гордился этим. Широко образованный интеллигент, Платонов остается человеком народа как по языку, так и по характеру мышления. Проблемы, которые он стремится сформулировать и разрешить в своем творчестве, его идеалы, мечты и утопии также глубоко народны по духу, представлениям о счастье, благоденствии и праведной земле. «Он смотрит на мир глазами трудящегося человека, мучительно и напряженно осмысляющего свою жизнь, свое место в ней», — пишет один из исследователей Платонова, Лев Шубин. Исследователь связывает гибкость языка Платонова, шероховатость его фраз, особые, близкие народному языку «спрямления» со своеобразной манерой мыслить вслух, «когда мысль как бы рождается, только возникает на наших глазах, только примеривается к действительности».
Давно уже сказано, что упреки современников Платонову были несправедливы: он всегда оставался верным социалистической идее, и боролся за чистоту своего идеала. Его герой, Макар Ганушкин, «усомнился» в некоторых несообразностях столичной жизни, у в праве этакого научного человека «думать за народ» и взял на себя обязанность победить «гнетущую писчую стерву» — бюрократическое государство. С точки зрения идейного содержания рассказ завершается утопичной картиной «ликвидации государства», произошедшей вследствие того, что «трудящиеся стали думать сами за себя».
Для современного читателя, воспринимающего события 20 годов несколько отстраненно, в исторической ретроспективе, интересен прежде всего язык Платонова, способ его мышления, а не проблематика как таковая. Речь повествователя в рассказе стремится к своему пределу, к речи героя. Авторская речь почти всегда выглядит как несобственно-прямая, максимально близкая к речи «нормального мужика» Макара Ганушкина. Выражения вроде «был наиболее умнейшим на селе», «народ стоял без делов», «поезд поехал в середину государства» разрушают речевой стандарт и создают необычную языковую атмосферу, в которой уже не кажутся странными эпитеты «заглохший колодезь», «жидкие деревья», «спешные люди», «нечаянный человек» Центральные метафоры рассказа: «умные руки — порожняя голова», «умная голова — пустые руки» связаны с противопоставленными друг другу героями: Макаром Ганушкиным и Львом Чумовым. Имена персонажей, несомненно, значимы и рождают целый ряд ассоциаций. Имя Макар (в переводе с греческого — блаженный, счастливый) в русской литературе носили герои Достоевского Макар Девушкин и Макар Долгорукий. «Смирненький», «тихонький» и «добренький» Макар Девушкин — предмет постоянных насмешек окружающих, однако душевный мир этого «маленького человека» дорог автору и охраняем им. Макар Долгорукий также «смиренный» тип, который Достоевский рассматривал как высший в русском народе, проявляющий «способность уважать себя именно в своем положении, каково бы оно там ни было и какова бы ни досталась судьба» (Ф.М. Достоевский). Возможно, некоторая неотмирность, блаженность героя подчеркнута и фамилией Ганушкин, созвучной фамилии знаменитого психиатра -Это подтверждается наличием в рассказе сцены в «институте психопатов», где Макару ставят диагноз, что «в его сердце бурлит лишняя кровь». Кстати, здесь возникает любопытная параллель с романом Замятина «Мы», поскольку и в том и в другом произведении предметом поисков и утраты оказывается душа. «Институтом душевноболящих» называет автор психиатрическую лечебницу, и именно поисками души занят «изобретатель» Макар.
Проблема материального и духовного, как она понималась в 20-е годы, несомненно, интересовала разных писателей. Близость взглядов Платонова и Замятина мы ощущаем и тогда, когда встречаемся в рассказе с фигурой «научного человека», приснившегося главному герою. «Научный человек» стоит на горе и думает о «целостном масштабе, но не о частном Макаре». Эта фигура символична и напоминает замятинского Благодетеля своей отстраненностью от живого человека, наполняет чувством страха. Метафора «миллионы живых жизней отряжались в его мертвых очах» звучит зловеще. «Отдельный человек» «мучается без помощи».
Некоторая двусмысленность, рождающая ощущение мощного подтекста, возникает при сближении «громадного научного человека», «чистой партии, у которой четкий взор в точную точку», и «товарища Чумового» — антипода главного героя рассказа. Спектр смысловых оттенков, связанных с именем этого персонажа, достаточно широк. Это и некоторая синонимичность понятиям «сумасшедший», «блаженный», но с противоположным знаком Это и акцент на корне фамилии — «чума», синоним беды, несчастья. Это и некоторый комизм сочетания «звериного» имени и похожей на прозвище фамилии. И, наконец, обобщающий смысл, подчеркнутый автором: «Чумовых товарищей и здесь находится полное количество». Устойчивость сочетания «товарищ Чумовой», проникновение в язык рассказа элементов бюрократического стиля характеризует Чумового как представителя той, силы, враждебной живому деятельному началу, которая определяется как «умные руки». Чумовой «руководил движением народа вперед, по прямой линии к общему благу» и окончил свое поприще в комиссии по делам ликвидации государства, в которой «проработал 44 года и умер среди забвения и канцелярских дел, в которых был помещен его организационный гос-ум». Авторская ирония в отношении этого героя и той стороны жизни, которую он олицетворял, воспринимается как издевка.
Пожалуй, ни у одного из писателей 20 века трагическая и смеховая традиции национальной культуры не стянуты в такое нерасторжимое единство, как у Платонова, и это лишний раз подчеркивает уникальность и самобытность этого поистине значительного художника. Юмор — в самом языке, в сведении совершенно различных лексических и синтаксических его пластов: высокого и низкого, бытового и публицистического или канцелярского стиля. Нельзя не согласиться с критиками, которые утверждают, что наложение комизма сюжета на комизм языка производит двойной эффект. Нам не только смешно и жалко, но чаще — страшно, больно от этой логики, выражающей творящийся абсурд, фантастичность самой жизни.

Среди прочих трудящихся масс жили два члена государства: нормальный мужик Макар Ганушкин и более выдающийся – товарищ Лев Чумовой, который был наиболее умнейшим на селе и, благодаря уму, руководил движением народа вперед, по прямой линии к общему благу. Зато все население деревни говорило про Льва Чумового, когда он шел где-либо мимо:

– Вон наш вождь шагом куда-то пошел, завтра жди какого-нибудь принятия мер… Умная голова, только руки пустые. Голым умом живет…

Макар же, как любой мужик, больше любил промыслы, чем пахоту, и заботился не о хлебе, а о зрелищах, потому что у него была, по заключению товарища Чумового, порожняя голова.

Не взяв разрешения у товарища Чумового, Макар организовал однажды зрелище – народную карусель, гонимую кругом себя мощностью ветра. Народ собрался вокруг Макаровой карусели сплошной тучей и ожидал бури, которая могла бы стронуть карусель с места. Но буря что-то опаздывала, народ стоял без делов, а тем временем жеребенок Чумового сбежал в луга и там заблудился в мокрых местах. Если б народ был на покое, то он сразу поймал бы жеребенка Чумового и не позволил бы Чумовому терпеть убыток, но Макар отвлек народ от покоя и тем помог Чумовому потерпеть ущерб.

Чумовой сам не погнался за жеребенком, а подошел к Макару, молча тосковавшему по буре, и сказал:

– Ты народ здесь отвлекаешь, а у меня за жеребенком погнаться некому…

Макар очнулся от задумчивости, потому что догадался. Думать он не мог, имея порожнюю голову над умными руками, но зато он мог сразу догадываться.

– Не горюй, – сказал Макар товарищу Чумовому, – я тебе сделаю самоход.

– Как? – спросил Чумовой, потому что не знал, как своими пустыми руками сделать самоход.

– Из обручей и веревок, – ответил Макар, не думая, а ощущая тяговую силу и вращение в тех будущих веревках и обручах.

– Тогда делай скорее, – сказал Чумовой, – а то я тебя привлеку к законной ответственности за незаконные зрелища.

Но Макар думал не о штрафе – думать он не мог, – а вспоминал, где он видел железо, и не вспомнил, потому что вся деревня была сделана из поверхностных материалов: глины, соломы, дерева и пеньки.

Бури не случилось, карусель не шла, и Макар вернулся ко двору.

Дома Макар выпил от тоски воды и почувствовал вяжущий вкус той воды.

«Должно быть, оттого и железа нету, – догадался Макар, – что мы его с водой выпиваем.»

Ночью Макар полез в сухой, заглохший колодезь и прожил в нем сутки, ища железа под сырым песком. На вторые сутки Макара вытащили мужики под командой Чумового, который боялся, что погибнет гражданин помимо фронта социалистического строительства. Макар был неподъемен – у него в руках оказались коричневые глыбы железной руды. Мужики его вытащили и прокляли за тяжесть, а товарищ Чумовой пообещал дополнительно оштрафовать Макара за общественное беспокойство.

Однако Макар ему не внял и через неделю сделал из руды железо в печке, после того как его баба испекла там хлебы. Как он отжигал руду в печке, – никому не известно, потому что Макар действовал своими умными руками и безмолвной головой. Еще через день Макар сделал железное колесо, а затем еще одно колесо, но ни одно колесо само не поехало: их нужно было катить руками.

Пришел к Макару Чумовой и спрашивает:

– Сделал самоход вместо жеребенка?

– Нет, – говорит Макар, – я догадывался, что они бы должны сами покатиться, а они – нет.

– Чего же ты обманул меня, стихийная твоя голова! – служебно воскликнул Чумовой. – Делай тогда жеребенка!

– Мяса нет, а то бы я сделал, – отказался Макар.

– А как же ты железо из глины сделал? – вспомнил Чумовой.

– Не знаю, – ответил Макар, – у меня памяти нет.

Чумовой тут обиделся.

– Ты что же, открытие народнохозяйственного значения скрываешь, индивид-дьявол! Ты не человек, ты единоличник! Я тебя сейчас кругом оштрафую, чтобы ты знал, как думать!

Макар покорился:

– А я ж не думаю, товарищ Чумовой. Я человек пустой.

– Тогда руки укороти, не делай, чего не сознаешь, – упрекнул Макара товарищ Чумовой.

– Ежели бы мне, товарищ Чумовой, твою голову, тогда бы я тоже думал, – сознался Макар.

– Вот именно, – подтвердил Чумовой. – Но такая голова одна на все село, и ты должен мне подчиниться.

И здесь Чумовой кругом оштрафовал Макара, так что Макару пришлось отправиться на промысел в Москву, чтобы оплатить тот штраф, оставив карусель и хозяйство под рачительным попечением товарища Чумового.

Макар ездил в поездах десять лет тому назад, в девятнадцатом году. Тогда его везли задаром, потому что Макар был сразу похож на батрака, и у него даже документов не спрашивали. «Езжай далее, – говорила ему, бывало, пролетарская стража, – ты нам мил, раз ты гол».

Нынче Макар, так же как и девять лет тому назад, сел в поезд не спросясь, удивившись малолюдью и открытым дверям. Но все-таки Макар сел не в середине вагона, а на сцепках, чтобы смотреть, как действуют колеса на ходу. Колеса начали действовать, и поезд поехал в середину государства в Москву.

Поезд ехал быстрее любой полукровки. Степи бежали навстречу поезду и никак не кончались.

«Замучают они машину, – жалел колеса Макар. – Действительно, чего только в мире нет, раз он просторен и пуст».

Руки Макара находились в покое, их свободная умная сила пошла в его порожнюю емкую голову, и он стал думать. Макар сидел на сцепках и думал, что мог. Однако долго Макар не просидел. Подошел стражник без оружия и спросил у него билет. Билета у Макара с собой не было, так как, по его предположению, была советская, твердая власть, которая теперь и вовсе задаром возит всех нуждающихся. Стражник-контролер сказал Макару, чтобы он слезал от греха на первом полустанке, где есть буфет, дабы Макар не умер с голоду на глухом перегоне. Макар увидел, что о нем власть заботится, раз не просто гонит, а предлагает буфет, и поблагодарил начальника поездов.

На полустанке Макар все-таки не слез, хотя поезд остановился сгружать конверты и открытки из почтового вагона. Макар вспомнил одно техническое соображение и остался в поезде, чтобы помогать ему ехать дальше.

«Чем вещь тяжелее, – сравнительно представлял себе Макар камень и пух, – тем оно далее летит, когда его бросишь; так и я на поезде еду лишним кирпичом, чтобы поезд мог домчаться до Москвы».

Не желая обижать поездного стражника, Макар залез в глубину механизма, под вагон, и там лег на отдых, слушая волнующуюся скорость колес. От покоя и зрелища путевого песка Макар глухо заснул и увидел во сне, будто он отрывается от земли и летит по холодному ветру. От этого роскошного чувства он пожалел оставшихся на земле людей.

– Сережка, что же ты шейки горячими бросаешь!

Макар проснулся от этих слов и взял себя за шею: цело ли его тело и вся внутренняя жизнь?

– Ничего! – крикнул издали Сережка. – До Москвы недалече: не сгорит!

Поезд стоял на станции. Мастеровые пробовали вагонные оси и тихо ругались.

Макар вылез из-под вагона и увидел вдалеке центр всего государства – главный город Москву.

«Теперь я и пешком дойду, – сообразил Макар. – Авось поезд домчится и без добавочной тяжести!»

И Макар тронулся в направлении башен, церквей и грозных сооружений, в город чудес науки и техники, чтобы добывать себе жизнь под золотыми головами храмов и вождей.

Очень кратко: Учительница географии учит людей бороться с песками и выживать в суровой пустыне.

Двадцатилетняя Мария Никифоровна Нарышкина, дочь учителя, «родом из забросанного песками городка Астраханской губернии» была похожа на здорового юношу «с сильными мускулами и твёрдыми ногами». Своим здоровьем Нарышкина была обязана не только хорошей наследственности, но и тому, что отец оберегал её от ужасов Гражданской войны.

С детства Мария увлекалась географией. В шестнадцать лет отец отвёз её в Астрахань на педагогические курсы. Мария проучилась на курсах четыре года, во время которых распустилась её женственность, сознание и определилось отношение к жизни.

Распределили Марию Никифоровну учительницей в глухое село Хошутово, что находилось «на границе с мёртвой среднеазиатской пустыней». По пути в деревню Мария впервые увидела песчаную бурю.

Селение Хошутово, куда Нарышкина добралась на третий день, было полностью занесено песком. Каждый день крестьяне занимались тяжким и почти ненужным трудом - расчищали село от песка, но расчищенные места снова засыпало. Жители села были погружены «в молчаливую бедность и смиренное отчаяние».

Усталый голодный крестьянин много раз лютовал, дико работал, но силы пустыни его сломили, и он пал духом, ожидая либо чьей-то чудесной помощи, либо переселения на мокрые северные земли.

Мария Никифоровна поселилась в комнате при школе, выписала из города всё необходимое и начала преподавать. Ученики ходили неисправно - то пять придут, то все двадцать. С наступлением суровой зимы школа и вовсе опустела. «Крестьяне заскорбели от нищеты», у них кончался хлеб. К Новому году двое из учеников Нарышкиной умерло.

Сильная натура Марии Никифоровны «начала теряться и затухать» - она не знала, что делать ей в этом селе. Учить голодных и больных детей было невозможно, а крестьяне к школе равнодушны - слишком она далека от «местного крестьянского дела».

В голову молодой учительницы пришла мысль, что людей надо учить борьбе с пескам. С этой задумкой она отправилась в отдел народного образования, где к ней отнеслись сочувственно, но специального преподавателя не дали, только снабдили книгами и «посоветовали самой преподавать песчаное дело».

Вернувшись, Нарышкина с большим трудом уговорила крестьян «устраивать каждый год добровольные общественные работы - месяц весной и месяц осенью». Всего за год Хошутово преобразилось. Под руководством «песчаной учительницы» повсюду рассадили единственное растение, хорошо растущее на этих почвах - похожий ни иву кустарник шелюгу.

Полосы шелюги укрепили пески, защитили деревню от ветров пустыни, увеличили урожай трав и позволили орошать огороды. Теперь жителям топили печи кустарником, а не вонючим сухим навозом, из его веток они начали плести корзины и даже мебель, что дало дополнительный доход.

Чуть позже Нарышкина достала саженцы сосны и высадила две полосы посадок, которые защитили посевы ещё лучше, чем кустарник. В школу Марии Никифоровны начали ходить не только дети, но и взрослые, познающие «мудрость жизни в песчаной степи».

На третий год в селе случилась беда. Каждые пятнадцать лет через деревню проходили кочевники «по своему кочевому кольцу» и собирали то, что породила отдохнувшая степь.

Безветренная в этот час степь дымилась на горизонте: то скакали тысячи коней кочевников и топтались их стада.

Через трое суток ничего не осталось от трёхлетнего труда крестьян - всё истребили и вытоптали кони и скот кочевников, а люди до дна вычерпали колодцы.

Молодая учительница пошла к вождю кочевников. Тот молча и вежливо выслушал её и ответил, что кочевники не злы, но «травы мало, людей и скота много». Если людей в Хошутово станет больше, они прогонят кочевников «в степь на смерть, и это будет так же справедливо, как сейчас».

Кто голоден и ест траву родины, тот не преступник.

Втайне оценив мудрость вождя, Нарышкина поехала в округ с подробным докладом, но там её сказали, что Хошутово теперь обойдётся без неё. Население уже умеет бороться с песками и, после ухода кочевников, сможет и дальше оживлять пустыню.

Заведующий предложил Марии Никифоровне перевестись в Сафуту - село, населённое кочевниками, перешедшими на оседлый образ жизни, - чтобы обучать местных жителей науке выживания среди песков. Научив жителей Сафуты «культуре песков», можно улучшить их жизнь и привлечь остальных кочевников, которые тоже осядут и перестанут истреблять посадки вокруг русских селений.

Учительнице было жалко проводить свою молодость в такой глуши, похоронив мечты о спутнике жизни, но она вспомнила о безысходной судьбе двух народов и согласилась. На прощанье Нарышкина пообещала приехать через пятьдесят лет, но не по песку, а по лесной дороге.

Прощаясь с Нарышкиной, удивлённый заведующий сказал, что она могла бы заведовать не школой, а целым народом. Ему было жалко девушку и почему-то стыдно, «но пустыня - будущий мир, ‹…› а люди будут благородны, когда в пустыне вырастет дерево».

Главный герой рассказа Платонова «Усомнившийся Макар» — сельский мужик Макар Ганушкин. У него были золотые руки, но вот голова была пустой, отчего он порой делал глупые вещи. Полной его противоположностью был Лев Чумовой, главный человек на селе. У того была умная голова и пустые руки.

Однажды соорудил Макар карусель, которая приводилась в движение ветром. Вокруг карусели столпились жители села. Да вот только ветра не было, и карусель работать не стала.

Пока народ так стоял, у Чумового убежал жеребенок. Чумовой стал ругать Макара, а тот пообещал ему сделать вместо жеребенка самоход на колесах. Нашел Макар железную руду, выплавил из нее железо и сделал колеса, а вот самоход сделать не получилось. Тогда Чумовой оштрафовал Макара и чтобы тот штраф выплатить, Макар поехал на заработки в Москву.

Ехал он на поезде, и на одной из станций сошел, завидев впереди Москву. На станции Макар обратил внимание, как в вагон загружают бидоны с молоком, а из вагона вытаскивают пустые бидоны. Решил Макар, что гораздо эффективнее молоко в город по трубе доставлять, чтобы вагоны пустые бидоны не возили. Обратился он со своей идеей к человеку, руководившему погрузкой бидонов. Но тот сказал, что он всего лишь простой исполнитель и советовал искать в Москве умных людей.

Пошел Макар в Москву и там увидел, как строят дом из бетона. И здесь у Макара тоже родилась идея, что бетон можно подавать по трубам. Стал он искать в Москве человека, который бы принял его изобретение. Нашел он место, где его выслушали, но там ему лишь выдали рубль, как неимущему изобретателю и отправили в профсоюз.

В профсоюзе ему выдали еще один рубль и отправили дальше скитаться по инстанциям. В итоге Макар оказался в ночлежном доме, где познакомился с думающим пролетарием по имени Петр. Вдвоем они стали ходить по Москве и искать свое назначение в жизни. Два приятеля побывали сначала в милиции, потом в сумасшедшем доме, а закончились их хождения в рабоче-крестьянской инспекции (РКИ), где Петр заявил, что у них с приятелем ум накопился и потребовал дать им власти.

Чиновник дал им власть, и стали Макар с Петром заседать в РКИ, где общались с приходящими к ним бедняками.

Таково краткое содержание рассказа.

Главная мысль рассказа Платонова «Усомнившийся Макар» заключается в том, что бюрократизм способен свести на нет любое здравое начинание. Макар Ганушкин хотел, чтобы его изобретательские идеи были воплощены в жизнь, а вместо этого он превратился в служащего, просиживающего штаны в кабинете.

Рассказ Платонова «Усомнившийся Макар» учит быть инициативным и образованным человеком, чтобы добиваться полноценной реализации своих идей.

В рассказе мне понравилась инициативность Макара, его неуспокоенность в отношении текущего положения дел. В разрезе сегодняшнего дня про Макара можно сказать, что ему не хватает умения практически реализовывать свои идеи. Мудрый человек требует всего прежде всего от себя, и только потом от других.

Какие пословицы подходят к рассказу Платонова «Усомнившийся Макар»?

Мужик в землю смотрит, а на семь сажен видит.
Всяк своим умом живет.
Источник нашей мудрости - наш опыт.