Семантическое поле время в межкультурной вербальной коммуникации (на материале испанского и русского языков) попова евгения андреевна. Тематические группы слов. Семантические поля. Лексико-семантические группы слов Семантический поле время н толстая
4.2. Семантическое поле
Лексика представляет собой совокупность частных систем, или подсистем, называемых семантическими полями, внутри которых слова связаны отношениями взаимного противопоставления. Основателем теории семантического поля считается немецкий ученый Иост Трир . Согласно этой теории на каждое «понятийное поле», соответствующее определенной сфере понятий (М, М. Покровский называл это кругом представлений), как бы накладываются слова, членящие его без остатка и образующие «словесное» поле. При этом каждое слово получает смысл только как часть соответствующего поля. Носитель языка в полной мере знает значение слова лишь в том случае, если ему известны значения других слов из того же поля. Последователь Трира известный немецкий ученый Лео Вайсгербер приводит в качестве иллюстрации общей идеи семантического поля следующий яркий пример (цит. по [Варанов 1987]). Сравним три системы оценок знаний учащихся - системы А, В и С:
«отлично» gut
«хорошо»
«неудовлетворительно»
«отлично»
«хорошо» geniigend
«удовлетворительно» mangelhaft
«неудовлетворительно»
«отлично»
«хорошо» befriedigeii
«удовлетворительно»
«достаточно»
«не вполне удовлетворительно» ungeniigend
«неудовлетворительно»
Здесь один и тот же континуум качества знаний учащихся (понятийное поле) по-разному членится тремя системами оценок (словесными полями), образуя в результате три семантических поля. Если не знать, к какой системе (семантическому полю) относится та или иная оценка, то вряд ли возможно установить ее реальную ценность, т. е. покрываемый ею диапазон качества знаний учащихся; ср. оценки gut «хорошо» и mangelhaft «не вполне удовлетворительно» в системах А, В и С.
В современном языкознании семантическое поле определяется как совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений. Семантическое поле характеризуется следующими основными свойствами:
наличием семантических отношений (корреляций) между составляющими его словами;
системным характером этих отношений;
взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц;
относительной автономностью поля;
непрерывностью обозначения его смыслового пространства;
взаимосвязью семантических полей в пределах всей лексической системы (всего словаря).
Примеры семантических полей: поле времени, поле животноводства, поле имен родства, поле цветообозначений, поле глаголов побуждения, поле имен характеров и т.д.
4.3. Корреляции семантического поля
Связи между значениями слов в семантическом поле различаются по степени общности. Есть корреляции широкого охвата, связывающие между собой элементы внутри самых разных в содержательном отношении полей. Наряду с ними существуют корреляции, специфические для какой-то одной понятийной области. Рассмотрим сначала основные, наиболее общие типы корреляций между словами в рамках семантического поля. В Московской семантической школе в рамках модели «Смысл Текст» понятию (общей) семантической корреляции соответствует понятие лексической функции-замены (далее сокращенно ЛФ-3). Поскольку для последних разработана специальная нотация, мы будем вводить соответствующие символы по ходу изложения.
4.3.1. Синонимия
Группа синонимических корреляций включает в себя отношения, основанные на полном или частичном совпадении словесных означаемых (многозначные слова рассматриваются при этом в каком-то одном из их узуальных значений). Слова, связываемые синонимической корреляцией, называются синонимами. (В МСТ корреляции данной группы обозначаются символом Syn.) В завимости от того, допускаются ли вообще различия в значениии слов, и если допускаются, то какие, выделяются разновидности синонимии и синонимов, обозначаемые тем же термином, но снабженные уточняющим определением. Корреляция полной или точной синонимии связывает между собой слова, которые не обнаруживают никаких семантических различий, т.е. не различаются ни в денотативном, ни в сигнификативном, ни в прагматическом, ни в синтаксическом плане. Напомним, что точная синонимия - явление редкое по причине избыточности кодирования одного и того же содержания разными формальными средствами (см. принцип «одна форма - одно значение», обсуждавшийся в разделе 1.2.2). Примеры кандидатов в точные синонимы, не обнаруживающие никаких семантических различий: бросать - кидать; глядеть - смотреть; плебисцит - референдум; везде - всюду; заснуть - уснуть. Если означаемые двух слов совпадают во всем, кроме экспрессивно-оценочных элементов их прагматического слоя, то связывающее их отношение называют (экспрессивно-)стилистической синонимией. Примеры экспрессивно-стилистических синонимов: убегать - драпать - улепетывать или англ. policeman - сор «полицейский». По аналогии с этим можно говорить о синтаксической синонимии в том случае, когда слова различаются только по своему синтаксическому значению, т.е. теми или иными грамматическими или лексическими ограничениями на сочетаемость с другими словами. Так, синтаксическим синонимом слова полный в значении высшей степени (ср. полный восторг / провал / противоположность / сирота... ) является слово круглый, которое выражает то же самое самое значение только при двух словах - сирота и дурак. Вопреки общепринятой практике, согласно которой синонимы должны принадлежать к одной части речи, синтаксическими синонимами должны считаться и слова, которые, совпадая по денотативному, сигнификативному и прагматическому слою, различаются только своей принадлежностью к определенной лексико-грамматической категории, например, глагол доверять и имя доверие, прилагательное красивый и имя красота. В МСТ корреляции данной группы обозначаются символом Der (дериваты).
Слова достаточно близкие по значению, но имеющие различия, затрагивающие денотативный и сигнификативный слои значения, называются квазисиионимами. Среди разновидностей квазисинонимии особо выделяются гипонимия и несовместимость (см. ниже). В МСТ квазисинонимия обозначается символом Syn с подстрочными индексами, указывающими на включение или пересечение означаемых у квазисинонимов.
4.3.2. Гипонимия
Гипонимические корреляции, называемые также гипогипероними-ческими, или родо-видовыми связывают слово, обозначающее общее родовое понятие со словами, обозначающими частные подразделения этого понятия. В отличие от синонимии отношение гипонимии несимметрично, и поэтому в МСТ данной корреляции соответствуют две лексических функции - одна из множества гипонимов в множество гиперонимов, и другая - обратная ей. Функция Gener сопоставляет некоторому исходному слову слово, обозначающее соответствующее родовое понятие, например, Gener (дуб) = дерево; Gener (племянник) = родственник; Genet (синий) = цвет; Gener (идти) = передвигаться; Genet (стакан) = сосуд. Функция Syn 3 сопоставляет некоторому исходному слову слово, обозначающее соответствующее видовое понятие, например, Syn 3 (стрелять) = обстреливать. Слово, выражающее более общее понятие в этом виде корреляции, называется гиперонимом, а слово, обозначающее частный случай, вид указанного рода объектов или явлений называется, гипонимом. Слова, имеющие общий гипероним называются когапонимами или согинонимами. Так, слово дерево является гиперонимом по отношению к словам дуб, ясень, береза, пальма, саксаул и т.п., которые являются его гипонимами, и тем самым когапонимами по отношению друг к другу.
Денотат (экстенсионал) гиперонима включает в себя денотат гипонима. Так, множество школ является подмножеством множества учебных заведений. С другой стороны, сигнификат гиперонима включается в сигнификат гипонима. Так, множество признаков, составляющих сигнификат учебного заведения является подмножеством множества признаков, составляющих сигнификат школы,
На основе родо-видовых корреляций можно строить эндоцентриче-ские ряды, в которых каждое следующее слово ряда представляет собой гипоним по отношению к предыдущему слову и гипероним по отношению к последующему, например: человек - ребенок - мальчик - пострел; передвигаться - идти - плестись. Лексемы из таких рядов могут в речи использоваться для называния, номинации одного и того же референта. Действительно, если какой-либо объект может быть назван антоновкой, то в силу существующих в языке гипонимических корреляций он может быть назван яблоком, фруктом, предметом. Говорящий, желая указать на какой-либо объект, таким образом имеет на выбор целый ряд лексем разного уровня специфичности, конкретности. На чем же мы основываемся, какие факторы определяют выбор? Рассматривая этот вопрос, исследователи установили, что можно выделить в каждом эндоцентриче-ском ряду, построенном на отношении включения (= гипонимии), слово, соответствующее нейтральному уровню конкретности. Так, на вопрос Что у тебя в кармане? можно получить три равно правдивых ответа: (а) Яблоко; (б) Антоновка; (в) Фрукт. Из них только (а) является нейтральным, немаркированным, (б) и (в) - маркированные, несут дополнительную информацию прагматического характера.
Слова типа яблоко, собака, чашка, синий, бежать (в отличие от слов типа фрукт, антоновка, животное, пудель, сосуд, темно-синий, передвигаться, трусить) обозначают классы объектов, свойств и явлений, выделяемые на базовом уровне категоризации действительности. Иначе говоря, им соответствуют основные, базовые категории человеческого мышления. Понятие базового уровня категоризации восходит к исследованию Б. Берлина и П. Кея о базовых цветообозначениях . В экспериментальных исследованиях когнитивного психолога Э. Рош и ее коллег понятие базового уровня категоризации приобрело терминологическое значение: так был назван уровень, промежуточный между самым высоким (суперординатным) и нижним (субординатным, или субкатегориальным) уровнем в иерархии категорий. Мы уже упоминали о базовом уровне категоризации действительности в разделе 1.2.2 в связи проявлениями иконичности в языке: понятия этого уровня обозначаются одним словом, которое, как правило, является непроизводным. Слова, соответствующие категориям базового уровня, содержат такое количество информации об объекте или явлении, которого оказывается достаточно для большинства ситуаций, в которых человек с ними встречается. Так, яблоко - категория базового уровня, потому что в нашей повседневной деятельности для нас чаще важно то, что данный объект принадлежит к классу яблок, чем к классу фруктов или атоновок.
К именам большего или меньшего уровня точности мы прибегаем, только когда этого требует контекст. Это возможно в следующих случаях: 1) когда использование лексемы базового уровня в данных условиях может привести к неправильному пониманию, например, (а) когда требуется произвести действие с любым элементом класса, составляющего экстенсионал лексемы (например, употребление лексемы базового уровня картошка для номинации референта в составе высказывания Мне пять кило картошки будет корректным в типовой ситуации покупки картошки в Москве, но не в Манчестере, потому что там регулярно продаются несколько видов картошки, и для успеха коммуникации необходимо употребить соответствующий гипоним картошки, поскольку иначе продавец не получает достаточной информации о потребностях покупателя; по той же причине некорректно формулировать рекомендацию по диете в форме Вам нельзя есть яблоки, если нельзя есть только яблоки с высоким содержанием витамина С типа антоновки (как это бывает при некоторых видах почечно-каменной болезни); (б) когда в данных условиях справедливо более широкое обобщение (так, увидев ребенка, собирающегося есть немытое яблоко, было бы неправильно сказать Нельзя есть немытые яблоки. Хотя такое предложение и истинно, и информативно для адресата, оно может навести его на неверную мысль, что другие фрукты можно не мыть, поэтому в подобных ситуациях следует сказать Нельзя есть немытые фрукты); 2) когда употребление лексемы базового уровня категоризации будет избыточным из-за очень высокой степени заданности ее референта в ситуации общения, говорящий обычно переходит к гиперониму (например, на выставке собак член жюри скажет скорее не Собака в отличной форме, а Животное в отличной форме, а продавец мотоциклов в своем магазине порекомендует вам эту машину, а не мотоцикл).
Маркированный уровень точности при номинации объекта - это либо недоопределенность, либо чрезмерная точность. Семантическим эффектом недоопределенности, т. е. использования гиперонима вместо его гипонима, является затушевывание отсутствующих у гиперонима семантических признаков, входящих в сигнификат гипонима (ср. Возьми фрукт вместо Возьми яблоко). Семантическим эффектом чрезмерной точности является интенсификация, подчеркивание признаков гипонима, отсутствующих в сигнификате его гиперонима (ср. Возьми антоновку вместо Возьми яблоко). Кроме этого, к употреблению лексем с маркированным уровнем точности (в сторону меньшей, чем следовало бы конкретности) мы прибегаем в следующих ситуациях 1) при выражении сочувствия, ср. Бедный ребенок! (обращение к плачущей девочке или мальчику) или Несчастное животное! (при виде побитой собаки или кошки); 2) при невозможности (из-за незнания) или нежелании быть более точным, ср. Что у тебя в коробке? - Музыкальный инструмент; 3) для демонстрации того, что являешься экспертом в соответствующей области, сталкиваясь с некоторым классом вещей ежедневно, ср. камешки вместо алмазы в устах ювелира.
4.3.3. Несовместимость
Корреляция несовместимости тесно взаимосвязана с гипонимиче-ской корреляцией, поскольку это отношение, которое связывает между собой когипонимы. Так, в отношении несовместимости находятся слова мать и отец, идти и бежать, просить и приказывать и т. п. Эти слова несовместимы в том смысле, что они не могут в один и тот же момент времени характеризовать одно и то же явление, относиться к одному и тому же объекту. Иначе говоря, денотаты (экстенсионалы) слов, связанных отношением несовместимости, не пересекаются, при том что сигнификаты их имеют общую часть - совокупность признаков, составляющих сигнификат их общего гиперонима. В этом отличие корреляции несовместимости от более слабого отношения различия по смыслу. Так, слова студент и поэт имеют разные значения, но они не связаны отношением несовместимости (множества студентов и поэтов могут пересекаться), тогда как слова студент и школьник несовместимы по значению. Слова могут находиться в отношении несовместимости и в том случае, когда в языке отсутствует слово, выражающее то родовое общее понятие, которое расчленено между значениями этих слов. Так, например, нет слова, которое выражало бы родовое понятие для находящихся в отношении несовместимости слов отличник, хорошист, троечник и т. д. В МСТ данной корреляции соответствует лексическая функция Synn, например, Syn n (саднить) = жечь, ломить, ныть, резать, стрелять.
4.3.4. Корреляция «часть - целое»
Данное отношение связывает имя некоторого объекта с именами его составных частей. Так, слово дерево связано корреляцией «часть - целое» со словами ветка, лист, ствол, корни. В отличие от представителей некоторого вида, каждый из которых одновременно является и представителем соответствующего рода (например, и дуб, и береза, и ольха и т. п. суть деревья), ни одна из частей целого не является сама по себе целым (например, ни ветка, ни лист, ни ствол, ни корни не есть дерево).
В рамках данного типа корреляций можно выделять более частные его разновидности. Так, частным случаем этого отношения можно считать отношение между словом, обозначающим некоторую единую, хотя и сложную по своему составу сущность, и словом, обозначающим квант, элемент или член этой сущности. В МСТ этому несимметричному отношению соотвествует две ЛФ-3: Sing (например, Sing (бусы) = бусина) и обратная к ней функция Mult (например, Mult (корабль) = флот). Еще один частный случай корреляций данного типа - отношение между именем некоторого иерархически организованного множества, рассматриваемого как целое (собирательная множественность в противовес обычной) и именем главного элемента этого множества. В МСТ данному отношению соответствует ЛФ Сар, ставящая в соответствие множеству его главный элемент. Так, Сар (банда) = главарь.
4.3.5. Антонимия
Под понятие антонимии подводится группа корреляций, связывающих слова, выражающие в том или ином отношении противоположные понятия. Ниже мы рассмотрим три основные разновидности антонимии.
Отношение дополнительности , или комплементарная антонимия , характеризует пару слов, когда отрицание того, что обозначает одно из них, влечет утверждение того, что обозначает второе, например, женатый - холостой, спать - бодрствовать, с - без. Дополнительность можно рассматривать как особый случай несовместимости, когда некая общая для двух слов содержательная область полностью распределяется между ними. Так, студент и школьник находятся в отношении несовместимости, не входя при этом в отношение дополнительности, поскольку общее для них понятийное поле, выразимое словом учащийся, не покрывается полностью их значениями.
Отношение векторной антонимии связывает слова, обозначающие разнонаправленные действия: влететь - вылететь, здороваться - прощаться, замерзать - оттаивать и т. п.
Отношение контрарной антонимии связывает слова, в значение которых входит указание на противоположные зоны шкалы, соответствующей тому или иному измерению или параметру объекта или явления, например, такому как размер, температура, интенсивность, скорость и т. п. Иначе говоря, корреляция этого типа характерна для пар слов с «параметрическим» значением: большой - маленький, широкий - узкий, жара - мороз, высоко - низко, ползти - лететь (о времени) и т. п. В отличие от комплементарной противоположности, между словами, связанными этой корреляцией, есть «средние члены, покрывающие среднюю часть шкалы» [Новиков 1982].
Указанные три вида антонимических корреляций являются основными, но помимо них существует еще ряд разновидностей антонимии, охватывающих уже меньшее количество слов, например, отношения в парах вдоль - поперек, белый - черный.
В МСТ симметричному отношению антонимии соотвествует ЛФ-3
4.3.6. Конверсивность
Конверсивная корреляция связывает слова, обозначающие одну и ту же ситуацию, но рассматриваемую с точки зрения разных ее участников: выиграть - проиграть, над - под, иметь - принадлежать, младше - старше и т. п, В МСТ симметричному отношению конверсивности соотвествует ЛФ-3 Conv.
Мы рассмотрели шесть типов семантических корреляций между словами. Четырьмя из них - синонимическими, гипогиперонимически-ми , несовместимости и антонимическими - семасиологи долгое время ограничивались при обсуждении системных семантических отношений в лексике (см. в частности поучительную итоговую таблицу семантических корреляций, приведенную в учебнике [Новиков 1982: 258]). Но правильно ли это? Верно ли, что четырьмя названными типами исчерпываются все существующие между словами в языке системные отношения? Возьмем, например, такую пару слов, как есть - съедобный. Для нас очевидно, что выражаемые этими словами понятия имеют между собой что-то общее, следовательно, есть основания для их сопоставления. Вместе с тем, отношение между ними такое же, как и в большом количестве других пар слов, например, выносить - выносимый, терпеть - терпимый, перевозить - транспортабельный, сравнивать - сравнимый, ковать - ковкий и т. д. Т. е, это отношение - системное. Но оно не относится ни к одному из наших четырех типов. Это не синонимия, не антонимия, не гипонимия, не несовместимость. Почему же это и многие другие подобные ему отношения не удостоились попать в число системных?
Произошло это потому, что при установлении семантических корреляций за образец были взяты процедуры выявления системных отношений в фонологии. Там, как вы помните, используется дистрибутивная методика, состоящая из операций сегментации и субституции
(или подстановки). При лексико-семантическом анализе сегментацию можно считать уже проведенной. Остается субституция. Чтобы установить системное отношение между словами А и Б, надо подставлять одно вместо другого в фиксированные контексты (словосочетания или предложения) и смотреть, что при этом получается: сохраняется при этом смысл целого или меняется. Если пользоваться только методом субституции, то мы сразу резко ограничиваем круг лексем, между которыми можно установить системные отношения, и прежде всего получается, что они должны принадлежать к одной части речи. Так, в предложении Он съел четыре конфеты вместо съел можно подставить сожрал, украл, принес и т. д, но не съедобный, еда, едок. Тем самым получается, что корреляции связывают только слова, обозначающие сущности одного и того же типа: имена предметов могут коррелировать только с именами предметов, названия свойств - с названиями свойств и т.д. В рамках чисто дистрибутивного подхода других корреляций, кроме четырех вышеупомянутых, мы не выявим. Однако, если мы снимем требование подставимости в один и тот же контекст, а оставим только чисто семантическое требование - наличие существенной общей части в выражаемых словами понятиях (сигнификатах), то круг корреляций существенно расширится за пределы рассмотренных шести типов корреляций семантического поля.
4.3.7. Корреляции семантической производности
Под этим названием может быть объединена большая группа корреляций на том основании, что слова, связываемые отношениями этого типа, часто, но не всегда, в языках оказываются формально связанными словообразовательным отношением производного и производящего слова. Так, например, в паре слушать - слушатель семантическое отношение между действием и его типовым исполнителем выражено словообразовательными средствами, а то же самое отношение во французском языке между словами с тем же значением ecouter - auditeur уже не является словообразовательным в собственном смысле слова (иногда в таких случаях говорят о супплетивном словообразовании по аналогии с супплетивным словоизменением типа идти - шел). В рамках корреляций семантической производности можно выделить такую их разновидность, как актантные корреляции , сопоставляющие имени ситуации стандартное наименование ее г-го обязательного участника - актанта (в МСТ им соответствуют ЛФ-3 S;). К ним относятся, в частности, следующие корреляции: 1) действие - субъект действия (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 Si): S] (слушать) = слушатель; фр. S| (ecouter) = auditeur, 2) действие - объект действия (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 Sj): S2 (боготворить) = кумир.
Кроме актантных существуют такие корреляции семантической производности, как «действие - инструмент действия» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 Simir): стрелять - оружие; пилить - пила; «действие - средство, используемое при его совершении» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 S m i): отравлять - отрава, кормить - пища, финансировать - день ги] «действие - способ действия» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 S^od): ходить - походка, писать - почерк; «действие - его результат» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 S res): царапать - царапина, ранить - рана, перечислять - перечень; «действие - место действия» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 Sfoc): жить - жилье, хоронить - могила; «действие - способный к нему (легко его производящий)» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 Ablei): Ablei (плакать) = слезливый; «действие - такой, над которым можно легко производить это действие» (в МСТ ей соответствует ЛФ-3 АЫег): ломать - ломкий, есть - съедобный, перевозить - транспортабельный и целый ряд других корреляций семантической производности, которые вы можете найти в книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» в главе «Супплетивное словообразование» [Апресян 1974: 168-175].
Рассмотренные нами выше корреляции, включая отношения семантической производности, являются общими для самых разных семантических полей. Помимо этого существуют корреляции семантической производности, специфические для того или иного семантического поля. В силу их многочисленности и разнообразия мы ограничимся лишь одним примером: корреляциями, выявленными французским лингвистом Ж. Муненом при анализе семантического поля «мир домашних животных» (цит. по [Мамудян 1985]). Все выделенные корреляции (в терминологии МСТ - лексические функции-замены) сопоставляют слову, используемому в качестве общего названия класса животных, другие слова из данного семантического поля. Мы не будем перечислять все выделенные в данном поле специфические семантические отношения, а проиллюстрируем некоторые из них на конкретном примере части данного поля, структурируемой относительно лексемы boeuf «крупный рогатый скот». Ниже названия самих корреляций набраны обычным шрифтом, а слова, с которыми они связывают исходное слово boeuf, набраны, как обычно, курсивом:
самец - taureau «бык»; кастрированный самец - boeuf «вол»; самка - vache «корова»; детеныш - veau «теленок или телушка»; новорожденный - 0;
детеныш-самец - tauriUon, bouvillon «теленок»; детеныш-самка - gehisse «телушка»; приплод - 0; роды - veler «телиться».
Как было сказано, это не все выделенные в данном поле корреляции. К ним следовало бы добавить еще корреляции человек, который разводит данный вид животных; место, где разводят данный вид животных и некоторые другие. Ясно, что слова, составляющие другое семантическое поле, скажем, «мир мебели» или «речевые действия» по понятным причинам не будут связываться вышеперечисленными специфическими корреляциями.
4,3.8. Ассоциативные отношения
Наличие ассоциативных отношений между словами в языке выявляется в ходе психолингвистических экспериментов, когда испытуемым предлагается выписать все слова, которые припоминаются им, приходят в голову в связи с предъявленным словом-стимулом. Получающиеся в результате таких экспериментов группы слов называют ассоциативными полями, состав которых у разных испытуемых обнаруживает значительную степень общности. Существуют даже специальные словари ассоциативных норм, в том числе и для русского языка (см., например, [САНРЯ 1977]). Анализируя ассоциативные поля, мы можем увидеть в их составе слова, связанные со словом-стимулом рассмотренными в разделе 4 корреляциями, но кроме них встретим и отношения, обычно не относимые к числу системных отношений в лексике. Так, на слово-стимул осел вполне возможна реакция в виде слова глупость, на слово-стимул лететь - реакция быстро и т. п. Зная о таком компоненте прагматического значения лексемы, как коннотации (см. раздел II.3.3.4), мы сразу понимаем, что отношения такого типа базируются на связанной со словом конно-тативной информации. Естественно, что в связи с наличием у каждого человека помимо общекультурных еще и сугубо индивидуальных представлений, связанных с денотатом слова (индивидуальных ассоциаций), в ассоциативное поле лексемы у конкретного носителя языка может попасть слово, семантическое отношение которого к слову-стимулу можно объяснить только на основе индивидуального жизненного опыта данного лица (см., например, реакция котенок на слово дядя в [САНРЯ 1977: 95]).
Литература
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974. С. 168-175.
Соссюр Ф, де. Курс общей лингвистики. Ч. II. Гл. IV // Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М, 1977,
Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1982. §§53-62.
Гпава 5
Компонентный анализ лексического значения
ГЛАВА 1. ВРЕМЕННОЙ КОНТИНУУМ КАЗАЧЬИХ ГОВОРОВ КАК
ПОЛЕВАЯ СТРУКТУРА.
1.1. Вопрос о полевых структурах в языковой системе.
1. 2. Ядерно-периферийные отношения в ЛСП «Время».
1. 3. Пространство крайней периферии ЛСП «Время».
1. 4. Структурно-семантические особенности конституентов ЛСП
1.5. Историко-культурные факторы, обусловившие идиоэтническое своеобразие темпоральной лексики и фраземики казачьих говоров.
1. 6. Выводы.
ГЛАВА 2. СМЫСЛОВАЯ ОППОЗИЦИЯ КОНКРЕТНОЕ -АБСТРАКТНОЕ ВРЕМЯ.
2. 1. Микрополе «Конкретное время».
2. 1. 1. Суточный круг.
2.1. 1. 1. Выражение суточного времени единичными лексемами.
2. 1. 1.2. Выражение суточного времени устойчивыми сочетаниями.
2. 1.2. Единицы времени в рамках недели и месяца.
2. 1.3. Годовой круг.
2. 2. Микрополе «Абстрактное время».
2. 3. Микрополе «Возраст».
2. 4. Выводы.
ГЛАВА 3. МИКРОПОЛЕ «ОБРЯДОВОЕ ВРЕМЯ» И ЕГО
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ.
3.1. Обрядовое время как форма реализации циклической модели.
3. 2. Казачий народный календарь как форма трансляции обрядового времени.
3.3. Основные единицы обрядового времени и их прагматические свойства.
3. 4. Темпоральная организация свадебного обряда.
3. 5. Темпоральная организация погребально-поминального обряда.
3. 6. Выводы.
Рекомендованный список диссертаций
Эмотивный фрагмент диалектной картины мира донского казачества: структурно-семантический и этнолингвокультурологический аспекты 2010 год, кандидат филологических наук Григорьева, Наталья Александровна
Лексико-семантическое поле "Одежда" в донском казачьем диалекте: этнолингвистический и лингвокультурологический аспекты 2008 год, кандидат филологических наук Калинина, Маргарита Владимировна
Речь как базовая ценность в языковом сознании донского казачества: на материале донских казачьих говоров 2008 год, кандидат филологических наук Юрченко, Светлана Аркадьевна
Лексико-семантическое поле "Рыболовство" в донских казачьих говорах 2012 год, кандидат филологических наук Крапивина, Мария Сергеевна
Этнолингвокультурологические основы диалектной фраземики Дона 2003 год, доктор филологических наук Брысина, Евгения Валентиновна
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лексико-семантическое поле "Время" в донском казачьем диалекте: этнолингвокультурологический аспект исследования»
В лингвистике начала XXI века одним из основных является вопрос о взаимосвязи языка и культуры. Современная наука о языке активно разрабатывает направления, в которых язык рассматривается как «культурный код нации». Исследователи отмечают, что язык - главный хранитель и носитель этнокультурной информации, выразитель определенной национальной ментальное™. Язык фиксирует историческое прошлое нации, образ жизни, традиции, обычаи людей, национально-культурное своеобразие характера и неповторимую психологию народа, ценностные приоритеты и своеобразие духовной жизни (Маслова 2001: 9; Телия 1996: 235).
На основе данного понимания взаимосвязи языка и культуры в конце XX в. сложилось и активно развивается новое научное направление -лингвокультурология, объект которой - взаимодействие языка, выступающего транслятором культурной информации, и культуры как исторической памяти народа. С лингвокультурологией тесно связана этнолингвистика, предметом которой является язык в его соотношении с этносом, место и роль языка в обществе.
В аспекте лингвокультурологии и этнолингвистики миропонимание народа на каждом синхронном срезе его истории не является однородным: культурно-национальная палитра характеризуется множественностью установок, осмыслением сходных ситуаций или явлений с разных позиций, так что в фокус говорящих на каком-либо языке попадают различные стороны ситуаций или разные ипостаси явления. Стереотипы, как правило, принадлежат не всему народу в целом, а каким-то его социальным и диалектным группам. Поэтому современная лингвистика исследует не только особенности языкового отражения мира большими коллективами - нацией, народом, этносом, но и территориально ограниченным социумом, и уже имеется опыт описания и моделирования языковой картины мира на лексическом диалектном материале.
Таким образом, в центре внимания новых научных парадигм оказались и исследования по региональной лингвистике. Возросшее в последние годы внимание ученых к проблемам развития и функционирования народных говоров во многом обусловлено осознанием их значения как хранителей своеобразия национальных языковых картин мира и значительным вкладом диалектов в национально-речевые культуры (Гольдин 1997: 3).
По словам Е.В. Брысиной, территориальный диалект является средством общения населения исторически сложившейся области со специфическими этнографическими особенностями и служит универсальной формой накопления и трансляции этнокультурного своеобразия языковой картины мира диалектоносителей, что проявляется, в первую очередь, на его лексико-фразеологическом уровне (Брысина 20036: 6).
Каждый этнос отличается только ему присущими способами восприятия окружающей действительности, которые формируются на основе собственного практического освоения мира, с опорой на традиции и обычаи, с учетом установок культуры и специфики этнического сознания. И одним из важнейших компонентов этнического сознания являются представления народа о времени. В них отражаются не только биологические ритмы жизни этноса, но и этапы его культурного развития, темпы его эволюционного движения. В способах восприятия и осознания времени выявляются многие культурные стереотипы, отражающие общие черты в видении мира представителями того или иного этноса (Дмитрюк 2000: 208).
По словам А.Я. Гуревича, время, наряду с такими значимыми понятиями, как пространство, причина, бытие, судьба и др., принадлежит к определяющим категориям человеческого сознания, которые в каждой отдельной культуре связаны между собой и образуют «модель мира» -своего рода «сетку координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании. Человек не рождается с чувством времени, его временные и пространственные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит» (Гуревич 1969: 105). Следовательно, можно говорить об этническом своеобразии восприятия времени представителями того или иного социума.
Темпоральная семантика представлена в русском языке как сложное взаимодействие грамматических и лексических средств, причём последние представляют на сегодняшний день особый интерес в качестве строительного материала, образующего временной фрагмент языковой картины мира. Многие аспекты, связанные с языковыми средствами выражения темпоральности, давно привлекали внимание лингвистов. Так, в ряде работ этимологического характера прослеживается происхождение отдельных временных лексем (В.Ф. Житников, В.В. Колесов, М. Фасмер, П.Я. Черных, Н.М. Шанский и др.). С точки зрения системной организации лексики временные лексемы рассматривались в работах М.В. Всеволодовой, Д.Г. Ищук, В.В. Морковкина, Г.С. Щура и др. Наконец, в целом ряде работ темпоральные лексемы рассматриваются как значимые компоненты языковой картины мира, изучаются особенности восприятия времени русским языковым сознанием, функциональные особенности темпоральных слов и пр. Это работы J1.P. Ахмеровой, А.А. Зализняк, J1.H. Михеевой, Н.И. Толстого, С.М. Толстой, А.Д. Шмелёва, Е.С. Яковлевой и др.
Диалектные языковые средства выражения темпоральности вызывают интерес ученых-диалектологов. Структурно-семантические особенности диалектных лексем и фразем, способы вербализации времени в диалекте, существующие в говорах модели времени и пр. рассматриваются в работах С.М. Беляковой, Е.В. Брысиной, Л.И. Ивашко, М.М. Кондратенко, И.А. Подюкова, С.А. Цапенко и др.
Изучение наиболее значимых фрагментов языковой картины мира носителей диалекта, в частности того её фрагмента, который связан с восприятием времени, представляется актуальным, так как способствует постижению этнокультурной специфики диалектной лексики и фраземики, в семантике которых отразилось мировидение казачьего субэтноса.
Помимо большого интереса ученых-лингвистов к моделированию языковых картин мира или отдельных фрагментов этих картин, исследованию специфики языковой личности, языкового сознания и пр., актуальными остаются вопросы системной организации языка. Проблема системной организации лексики является значимой и на современном этапе развития языкознания. Объективное существование лексико-семантической системы языка признано большинством учёных, однако лексика как достаточно цельная и определенным способом организованная система требует дальнейшего описания. Одним из возможных путей изучения системных связей лексических единиц, по словам исследователей, является вычленение семантических полей и определение их смысловой структуры (Кривченко 1973: 99). В настоящем исследовании предпринята попытка комплексного описания временного фрагмента диалектной языковой действительности в системном (а именно, полевом) и этнолингвокультурологическом аспектах.
Вышеперечисленными факторами определяется актуальность диссертационного исследования.
Объектом нашего исследования являются донская диалектная лексика и фраземика, отражающие представления казачества о времени.
Предмет исследования - этнокультурное содержание и своеобразие лексико-фразеологических средств выражения темпоральности.
В основу работы положена следующая гипотеза: языковые средства выражения категории темпоральности в казачьих говорах Дона обладают этнокультурным своеобразием, которое обусловлено как собственно языковыми, так и экстралингвистическими факторами и находит особое выражение в донской диалектной лексике и фраземике.
Цель работы: выявить этнолингвокультурологические особенности лексико-семантического поля «Время» в донском казачьем диалекте.
В связи с поставленной целью решаются следующие задачи:
1) разработать полевую модель темпорального пространства донских казачьих говоров;
2) выявить ядерно-периферийные отношения, конституирующие лексико-семантическое поле «Время»;
3) определить структурно-семантические особенности анализируемой группы языковых единиц;
4) выделить основные историко-культурные факторы, определившие идиоэтническое своеобразие конституентов моделируемого поля;
5) выявить этнокультурное своеобразие казачьей диалектной лексики и фраземики, связанной с восприятием времени; прагматический потенциал единиц времени.
Методологической базой исследования являются лингвофилософские положения о взаимодействии языка и культуры; постулат об относительной социальной детерминированности языка; общелингвистические принципы системно-структурной организации языка и единиц языковой системы. Теоретическую основу исследования представляют фундаментальные работы в области лингвокультурологии (Ю. Д. Апресяна, А.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, В.А. Масловой, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия и др.), этнолингвистики (Н.И. Толстого, С.М. Толстой, М.М. Копыленко и др.), языковой картины мира (С.М. Беляковой, И.Б. Левонтиной, JI.H. Михеевой, Н.И. Толстого, А.Д. Шмелёва, Е.С. Яковлевой и др.), учение о диалекте как территориальной разновидности языка и хранилище его истории, разработанное в трудах Р.И. Аванесова, Л.И. Баранниковой, В.Е. Гольдина, Л.Л. Касаткина, Р.И. Кудряшовой, Л.М. Орлова и др., идеи тематического, лексико-семантического, идеографического группирования лексики, разрабатываемые Л.М. Васильевым, Ю.Н. Карауловым, Г.С. Щуром и др.
Реализация поставленных задач осуществлялась с помощью следующих методов и приемов: а) описательного метода с приёмами наблюдения, интерпретации и классификации исследуемого материала; б) метода этнолингвокультурологического анализа, разработанного Е.В. Брысиной и предполагающего научную интерпретацию языкового материала на основе экспликации сведений по истории, культуре, данных социальной организации соответствующего субэтноса; приемов диалектографии (сбор, обработка и лингвистическая интерпретация диалектного материала с опорой на исследовательскую интуицию); в) элементов методики компонентного анализа (сопоставление словарных дефиниций, вычленение интегральных и дифференциальных сем), при помощи которой устанавливались общие семантические компоненты между именем поля и конкретными единицами, осуществлялось распределение ядерных и периферийных конституентов поля; г) приема количественных подсчетов, позволяющего уточнить соотношение разных типов лексических диалектизмов, типы фразеолекс в составе устойчивых выражений.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые проведён комплексный этнолингвокультурологический анализ темпоральной лексики и фраземики донских казачьих говоров, представленных в виде лексико-семантического поля, а также описаны структура и свойства элементов поля «Время», выявлены его этнолингвокультурологические особенности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определённый вклад в разработку проблемы этнолингвистического описания лексико-семантических полей в целом и лексико-семантического поля «Время» в частности. Подобный анализ позволяет характеризовать лексику какого-либо фрагмента действительности с учетом одновременно системного и этнолингвокультурологического подходов, а значит описать её с учетом всего объема информации.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования результатов работы в практике преподавания русской диалектологии, курсов лингвокультурологии и этнолингвистики, при чтении спецкурсов по этнокультурному своеобразию диалектной лексики и фраземики, при составлении диалектных словарей и словаря духовной культуры донского казачества.
Источниками исследования являются:
Диалектные словари: Словарь русских донских говоров (первое издание - 1975-1976 г., второе издание (1 том) - 1991 г.), Большой толковый словарь донского казачества (М., 2003 г.), картотека Словаря донских говоров Волгоградской области (СДГВ), находящаяся при кафедре общего и славяно-русского языкознания Волгоградского государственного педагогического университета (ВГПУ);
Произведения местных писателей - А.С. Серафимовича, Б.П. Екимова, Е.А. Кулькина, и др., - отражающие историю и быт донских казаков.
Материалом для анализа послужила авторская картотека, включающая 1118 единиц темпоральной лексики и фраземики донских говоров, собранная методом сплошной выборки из указанных источников. В понятие темпоральной лексики и фраземики мы включаем слова и словосочетания с временным значением (хрононимы), а также наименования, связанные с возрастной стратификацией. В силу того, что одною из наших задач является моделирование лексико-семантического поля «Время», то для полноты исследования привлекались такие диалектные единицы, в семантической структуре которых значение временной отнесенности выражено одною из дифференциальных или потенциальных сем, т.е. не являющиеся собственно обозначениями времени.
Положения, выносимые на защиту:
1. Диалектные обозначения времени можно конструировать в полевую модель - лексико-семантическое поле «Время», которое представлено совокупностью единиц, связанных между собой семантической общностью и структурными отношениями. По своей структурно-семантической организации поле «Время» претендует на статус макрополя и представлено рядом микрополей, или функционально-семантических зон, конституенты которых отражают разные ипостаси восприятия времени. В составе поля «Время» мы рассматриваем следующие микрополя: «Конкретное время», «Абстрактное время», «Обрядовое время», «Возраст, или Жизненное время».
2. Внутри микрополей выделяются ядерные, околоядерные и периферийные элементы. К ядерным элементам относятся единицы, являющиеся прямыми обозначениями времени, семантика которых не осложнена никакими дополнительными смыслами. Околоядерное пространство заполняют единицы, в семантической структуре которых ядерной является темпоральная сема, однако присутствуют и некоторые коннотативные семы. Зону ближней периферии составляют единицы, косвенно или опосредованно содержащие указание на время, выраженное эксплицитно, и темпоральную сему в качестве одной из дифференциальных. Дальнюю периферию образуют единицы, в которых указание на время представлено одною из дифференциальных сем, но выражено имплицитно. В крайней периферии расположены такие элементы, которые по своей ядерной семантике относятся к иным лексико-семантическим полям, однако в качестве потенциальной или периферийной содержат сему "время".
3. Для выражения темпоральной семантики в донских говорах используются литературные, просторечные и диалектные языковые средства; среди последних определенную часть составляют междиалектная лексика и фраземика. Лексические диалектизмы представлены разными типами. Большая часть диалектизмов обладает прозрачной внутренней формой и является структурно и семантически мотивированной.
Представления казачества о времени в разной форме отразились в семантике устойчивых выражений. Одни устойчивые выражения обозначают собственно время; основу других устойчивых оборотов составили наименования бытовых предметов и явлений, ассоциативно отражающих понятия о времени; существенное количество единиц, содержащих временные лексемы, служит для выражения нетемпоральных понятий.
Этнокультурная информация представлена в семантике диалектных фразеологизмов как эксплицитно, так и имплицитно.
4. Идиоэтническое своеобразие донской темпоральной лексики и фраземики во многом детерминировано историко-культурными факторами становления и фунционирования казачьего субэтноса: ведущей ролью военной деятельности казачества; прерванностью культурных традиций предков-славян, в частности, второстепенной значимостью земледельческого труда на начальных этапах формирования казачьего субэтноса; неоднородностью казачьих говоров в целом, а также темпоральной лексики и фраземики в частности.
5. Этнокультурное своеобразие темпоральной лексики и фраземики проявляется в первую очередь на семантическом уровне и находит отражение в нетрадиционности и нестандартности образов (с позиции носителя литературного языка), легших в основу наименований, характере метафорики. Этнокультурным содержанием обладают те диалектные темпоральные единицы, в семантике которых нашли отражение особенности становления, развития и жизнедеятельности казачьего субэтноса. Культурно маркированными, в первую очередь, оказываются собственно диалектная лексика и фразеология, обрядовые диалектные единицы, геортонимы.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на региональных научно-практических конференциях по краеведению (Волгоград, февраль 2005, 2006 г.); на конференциях молодых исследователей Волгоградского государственного педагогического университета (ВГПУ, ноябрь 2004, 2005 г.); на III Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, апрель 2005 г.); на III Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, октябрь 2005 г.); на Международной научной конференции «Язык и общество в синхронии и диахронии», посвященной 90-летию со дня рождения проф. JI. И. Баранниковой (Саратов, ноябрь
2005 г.); на межвузовских диалектологических чтениях «Региональная лексика в историко-культурологическом аспекте» (Арзамас, ноябрь 2006 г.); на Второй Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоград, апрель 2007 г.) и нашли отражение в 9 статьях и тезисах одного доклада.
Структура работы. В соответствии с жанром диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и текстовых источников, списка населенных пунктов, в которых проводился сбор информации, и приложения.
Похожие диссертационные работы по специальности «Русский язык», 10.02.01 шифр ВАК
Лексические и фразеологические диалектные единицы, характеризующие человека по умственным способностям, в донском диалекте: системная организация и мотивационные отношения 2012 год, кандидат филологических наук Шкабара, Наталья Ивановна
Наречие в донских говорах: лексико-семантический и структурный аспекты исследования 2008 год, кандидат филологических наук Бочкарева, Елена Владимировна
Вербализация пространственных отношений в донских говорах как отражение этнокультурного сознания казачества 2012 год, кандидат филологических наук Ненькина, Елена Вячеславовна
Концепт "время" в кумыкской и русской языковых картинах мира 2009 год, кандидат филологических наук Султанова, Людмила Юрьевна
Образ времени в диалектной картине мира: На материале лексики и фразеологии русских старожильческих говоров юга Тюменской области 2005 год, доктор филологических наук Белякова, Светлана Михайловна
Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лалаева, Диана Игорьевна
1. В представлениях казачества о времени сочетаются разные его характеристики, но наиболее актуальной для носителей диалектов, как жителей сельской местности, является циклическая модель времени, связанная с жизнью природы и сельскохозяйственной деятельностью. Она применяется при наблюдении за погодой, осуществлении различных сезонных работ; более того, играет важную роль в организации годового времени. В восприятии казаками суточного и годового циклов наблюдается определенный изоморфизм, что также связано с тем, что в сознании человека большое место занимают идеи цикличности.
2. Ярким выражением циклической модели является казачий аграрный календарь, в целом наследующий традиции исконного народного календаря русских, но также имеющий свои особенности, вызванные специфическими условиями становления казачьего субэтноса. Так, в условиях обрыва земледельческой культурной традиции в казачьем календаре оказались невостребованными дни (а соответственно, и их наименования), к которым приурочивались сроки начала и окончания основных сельскохозяйственных работ.
3. Понятие обрядовое время включает в себя следующую характеристику - это время, выделяющееся из бытового потока времени своей маркированностью, особой значимостью для носителя говора (время праздничных дней, постов и других знаковых отрезков различной продолжительности). Выделение данного аспекта времени подразумевает существование потенциальной смысловой оппозиции обрядовый - бытовой. Единицами обрядового времени выступают отрезки разной продолжительности: это и совсем небольшие интервалы на утренней и на вечерней зорях; чаще всего день, совпадающий с каким-либо праздником; периоды времени постов; отрезок времени от Рождества до Крещения и неделя после Троицы; високосный год. Всем единицам обрядового времени присущи прагматические свойства, так как они задают человеку определенный тип поведения, который предполагает исполнение формульных предписаний (биение вербовой веточкой в Вербохлёст), всевозможных ограничений и запретов и пр.
Рассматриваемое в составе ЛСП «Время» микрополе «Обрядовое время» обладает собственной полевой организацией, содержит ядерные и периферийные элементы, репрезентируемые семантикой как собственно единиц времени, так и единиц, имеющих ко времени косвенное отношение. Общее количество конституентов микрополя «Обрядовое время» - 256 единиц, что составило 23% от общего количества единиц ЛСП «Время»; ядро и околоядерная часть содержат 127 единиц, на периферии расположены 129 единиц.
4. Свадебный и погребально-поминальный обряды казаков имеют собственную четкую темпоральную организацию. Лексико-фразеологические средства, номинирующие основные моменты свадьбы и похорон во времени, принадлежат ближней периферии ЛСМ «Обрядовое время» и образуют в его составе две самостоятельные функционально-семантические зоны, внутри которых возможна своя полевая иерархия. Данные языковые единицы по-разному выражают темпоральную семантику. В некоторых из них значительно ощутимо значение временной прикрепленности; в других словах и выражениях семантика времени выражена не явно, а через конкретные образы; некоторые единицы служат обозначениями проводимых в то или иное время свадьбы или похорон обрядовых действ, а потому содержат лишь намёк на время. Устойчивые выражения разнятся по образной характеристике, экспрессивным возможностям и степени семантической слитности. Почти все они лишены оценочное™ и выполняют в диалекте номинативную функцию.
Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лалаева, Диана Игорьевна, 2007 год
1. Алефиренко, Н.Ф. Полевое структурирование лексико-фразеологического космоса / Н.Ф. Алефиренко // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. - Ч. V. -С. 17-19.
2. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики: монография / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1999.-274 с.
3. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. - 394 с.
4. Алефиренко, Н.Ф. Теория языка. Вводный курс: учеб. пособие для студ. филол. спец. высш. учеб. заведений / Н.Ф. Алефиренко. М.: Изд. центр «Академия», 2004.-368 с.
5. Антонякова, Д. Фразеологические единицы русского языка, связанные с обычаями и обрядами: автореф. дис. . канд. филол. наук / Д. Антонякова. Ростов н/Д., 1995. - 15 с.
6. Апресян, Ю.Д. Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля / Ю.Д. Апресян // Лексикографический сборник. -М., 1962.-Вып. V.-C. 53.
7. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.
8. Арутюнов, С.А. Язык-культура-этнос / С.А. Арутюнов, А.Р. Багдасаров и др.. М.: Наука, 1994. - 286 с.
9. Арутюнова, Н.Д. Время: модели и метафоры / Н.Д. Арутюнова //
10. Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 51-61.
11. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с. + (1) л. - (Язык. Семиотика. Культура.).
12. Архипенко, Н.А. Лексика мифологической системы донского казачества как части духовной культуры: автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.А. Архипенко. Ростов н/Д., 2000. - 21 с.
13. Архипенко, Н.А. Народная демонология донских казаков / Н.А. Архипенко // Традиционная культура: науч. альманах. 2004. -№4.-С. 67-76.
14. Астапенко, Т.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков XVII-XX вв. / Т.Д. Астапенко. Батайск: Батайск. кн. изд-во, 2002. -248 с.
15. Ахмерова, Л.Р. Функциональные особенности слов с общим значением времени в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Р. Ахмерова. Казань, 2004. - 22 с.
16. Бабаева, Е.В. Внутренняя форма слова и концептологический подход к языку / Е.В. Бабаева // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. Волгоград - Саратов: Перемена, 1998.-С. 126-134.
17. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996. - 104 с.
18. Балахонова, Л.И. К вопросу о статусе просторечной и диалектной лексики / Л.И. Балахонова // Вопр. языкознания. -1982. № 3. - С. 104-110.
19. Банкевич, В.В. К вопросу о соотношении лексико-семантических и тематических групп / В.В. Банкевич // Семантика слова и предложения: межвуз. сб. науч. тр. Л., 1985. - С. 30-35.
20. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе / М.М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 504 с.
21. Белякова, С.М. Моделирование времени в русских диалектах / С.М. Белякова // Рус. яз. в шк. 2005. - № 1. - С. 87-90.
22. Белякова, С.М. Образ времени в диалектной картине мира: на материале лексики и фразеологии русских старожильческих говоров юга Тюменской области: автореф. дис. . д-ра филол. наук / С.М. Белякова. -Екатеринбург, 2005. 41 с.
23. Бердяев, Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 173, (2) с.
24. Березович, E.JI. К этнолингвистической интерпретации семантических полей / E.JI. Березович // Вопр. языкознания. 2004. - № 6. - С. 3-24.
25. Блинова, О.И. Русская диалектология. Лексика / О.И. Блинова. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1984. - 134 с.
26. Богданов, В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения /
27. B.В. Богданов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. - 204 с.
28. C.М.Прохорова. Минск: МГЛУ, 2005. - Ч. 2. -С. 173-175.
29. Брутян, Г.А. О гипотезе Сепира-Уорфа / Г.А. Брутян // Вопр. философии,- 1969,-№ 1.-С. 11-23.
30. Брысина, Е.В. Код культуры в семантике диалектных фразеологических единиц / Е.В. Брысина // В.И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография: материалы Всерос. науч. конф. Ярославль, 2001а. -С. 112-119.
31. Брысина, Е.В. Экспрессивно-выразительные средства диалекта: учеб. пособие по спецкурсу / Е.В. Брысина. Волгоград: Перемена, 20016. -131 с.
32. Брысина, Е.В. Этнокультурная идиоматика донского казачества: монография / Е.В. Брысина. Волгоград: Перемена, 20036. - 293 с.
33. Брысина, Е.В. Этнолингвокультурологические основы диалектной фраземики Дона: дис. . д-ра филол. наук / Е.В. Брысина. Волгоград, 2003в. - 543 с.
34. Брысина, Е.В. Лексикология. Лексикография. Фразеология: учеб.-метод. пособие / Е.В. Брысина, Л.А. Шестак. Волгоград: Перемена, 2004. - 235 с.
35. Буйленко, И.В. Периферийные элементы лексико-семантической группы (на материале глаголов движения) / И.В. Буйленко, В.И. Супрун // Лексико-грамматические единицы в языке и речи: сб. науч. тр. -Волгоград, 1993а. С. 43-55.
36. Буйленко, И.В. Ядро и периферия в микрополе «перемещение в пространстве» / И.В. Буйленко, В.И. Супрун // Ономасиологические аспекты семантики: сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 19936. - С. 58-68.
37. Буйленко, И.В. Структурирование ядерно-периферийных отношений в семантическом поле «движение»: дис. . канд. филол. наук / И.В. Буйленко. Волгоград, 1995. - 176 с.
38. Буслаев, Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства / Ф.И. Буслаев. М., 1961. - Т. 1: Русская народная поэзия. - 643 с.
39. Вайсгербер, Й.Л. Родной язык и формирование духа / И.Л. Вайсгербер. -2-е изд., испр. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 229 с.
40. Васильев, Л.М. Теория семантических полей / Л.М. Васильев // Вопр. языкознания. 1971. -№ 5. - С. 105-113.
41. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика: учеб. пособие для вузов / Л.М. Васильев. -М.: Высш. шк., 1990. 175, (1) с.
42. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая; отв. ред. М.А. Кронгауз. М.: Рус. словари, 1997. - 411 с.
43. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая; пер. с англ. А.Д. Шмелёва. М.: Яз. славян, культуры,2001. 288 с. - (Язык. Семиотика. Культура.).
44. Веидииа, Т.И. Диалектное слово в парадигме этнолингвистических исследований / Т.И. Вендина // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002. -С. 3-15.
45. Виноградов, В.В. Основные типы фразеологических единиц в русском языке / В.В. Виноградов // Русский язык. М.-Л., 1947. - С. 21-28.
46. Власкина, Т.Ю. Народные знания донских казаков / Т.Ю. Власкина, Н.А. Архипенко, Н.В. Калиничева // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 54-66.
47. Власкина, Т.Ю. Похоронно-поминальные обычаи и обряды донских казаков / Т.Ю. Власкина // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 35^47.
48. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филол. науки. -2001. № 1. - С. 64-72.
49. Выжлецов, Г.П. Аксиология культуры / Г.П. Выжлецов. СПб., 1996. -150 с.
50. Гак, В.Г. Пространство времени / В.Г. Гак // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 122-130.
51. Гвоздарёв, Ю.А. Проблема взаимоотношения языка, нации и культуры народа / Ю.А. Гвоздарёв // Гуманитарные науки на границе тысячелетий. -Краснодар, 1988. -Ч. 3. -С. 63-70.
52. Гвоздарёв, Ю.А. Язык есть исповедь народа / Ю.А. Гвоздарёв. М.: Рус. яз., 1993.-143 с.
53. Герд, А.С. Введение в этнолингвистику: курс лекций и хрестоматия / А.С. Герд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 488 с.
54. Гнутова, Л.И. К изучению донской календарной обрядности: празднование Нового года / Л.И. Гнутова, Б.Н. Проценко // Традиционная культура: науч. альманах. -2004. -№ 4. С. 48-53.
55. Гольдин, В.Е. Теоретические проблемы коммуникативной диалектологии: дис. в виде науч. докл. . д-ра филол. наук /
56. В.Е. Гольдин. Саратов, 1997. - 52 с.
57. Гомулов, В.И. О соотнесении понятий «казак», «казаки» и субэтнос / В.И. Гомулов // Некоторые проблемы истории казачества Волгоградской области. Волгоград, 1997. - С. 7-11.
58. Горбатенко, О.А. Система и функционирование лексем русского языка со значением единиц измерения времени в свете учения о языковой картине мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.А. Горбатенко. -Таганрог, 2001.-22 с.
59. Гордеев, А.А. История казачества / А.А. Гордеев. М.: Культура, 1991. - 342 с.
60. Грамматика современного русского литературного языка / отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 768 с.
61. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985.-451 с.
62. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт; пер. с нем., под ред. и с предисл. Г.В. Рамишвили; послесл.: А.В. Гулыги, В.А. Звегинцева. 2-е изд. - М.: Прогресс, 2001. - 396, (2) с.
63. Гуревич, А.Я. Время как проблема истории культуры / А.Я. Гуревич // Вопр. философии. 1969. - № 3. - С. 105-116.
65. Гуревич, П.С. Человек и его ценности / П.С. Гуревич // Человек и его ценности: сб. ст. М., 1988. - Ч. 1. - С. 1-15.
66. Дмитрюк, С.В. Образ времени в сознании носителей русской и английской культур / С.В. Дмитрюк // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 2000. - С. 208-212.
67. Добровольский, Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии / Д.О. Добровольский // Вопр. языкознания. 1998. - № 6. -С. 48-55.
68. Добрыднева, Е.А. Коммуникативно-прагматическая парадигма русской фразеологии: монография / Е.А. Добрыднева; науч. ред. Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 2000. - 224 с.
69. Долгих, Н.Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии / Н.Г. Долгих // Филол. науки. 1973. - № 1. -С. 89-98.
70. Донские казаки в прошлом и настоящем. Ростов н/Д., 1997.
71. Житников, В.Ф. Лонись, кумышка, прокурат./ В.Ф. Житников // Рус. речь.-1992.-№ 1.-С. 96-98.
72. Зализняк, А.А. Время суток и виды деятельности / А.А. Зализняк, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - 352 с.
73. Зализняк, А.А. Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. / А.А. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелёв. М.: Яз. славян, культуры, 2005. - 544 с. - (Язык. Семиотика. Культура).
74. Заметалина, М.Н. Функционально-семантическое поле бытийности в синхронии и диахронии: монография / М.Н. Заметалина. Волгоград: Перемена, 2002. - 228 с.
75. Занозина, Л.О. Терминология календарных обрядов годичного цикла в этнолингвистическом освещении (на материале курского региона): дис. канд. филол. наук / Л.О. Занозина. Курск, 1991. - 212 с.
76. Занозина, Л.О. Наименования курских календарных праздников и праздничных периодов / Л.О. Занозина // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002.1. С. 95-97.
77. Зеленина, Э.И. Бабин день / Э.И. Зеленина, И.А. Седакова // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 122-125.
78. Иванова, Н.Н. Народные приметы в диалектном словаре / Н.Н. Иванова // Вопросы региональной лингвистики: сб. науч. тр., посвящ. памяти проф. JI.M. Орлова / науч. ред. и сост. Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 2002.-С. 156-158.
79. Ивашко, Л.А. Лексика / Л.А. Ивашко // Русская диалектология / под ред. проф. Н.А. Мещерского. М.: Высш. шк., 1972. - С. 262-290.
80. Ивашко, Л.А. Очерки русской диалектной фразеологии / Л.А. Ивашко. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. 111 с.
81. Игнатенко, О.П. Средства вторичной номинации пространственного положения объекта (на материале глаголов и глагольных фразеологизмов современного русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.П. Игнатенко. Волгоград, 2004. - 16 с.
82. Иллюстрированная история казачества. Репринт, изд. - Волгоград: Ведо, 1994.-544 с.
83. Ищук, Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной идеи времени в языке (на русско-славянском материале): автореф. дис. канд. филол. наук / Д.Г. Ищук. СПб., 1995. - 16 с.
84. Кабакова, Г.И. Возраст / Г.И. Кабакова // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 405-407.
85. Каде, Т.Х. Семантическое поле «Человек» в кабанском диалекте /
86. Т.Х. Каде, И.Н. Пономаренко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1998. СПб., 2001. - С. 219-222.
87. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Исторические корни и развитие обычаев: сб. ст. / отв. ред. С.А. Токарев. -М.: Наука, 1983.-222 с.
88. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии: Годовой цикл / отв. ред. Р.Ш. Джарылгасинова. М.: Наука, 1989. - 359 с.
89. Кандауров, И.М. Донские казаки: Литературно-историческая хроника их жизни, подвигов и трагедии / И.М. Кандауров. Волгоград: Станица-2, 2003.-368 с.
90. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: Культурные концепты: сб. науч. тр. Волгоград, 1996. - С. 3-16.
91. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 476 с.
92. Караулов, Ю.Н. Структура лексико-семантического поля / Ю.Н. Караулов // Филол. науки. -1972. № 1. - С. 57-68.
93. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1976.-355 с.
94. Караулов, Ю.Н. Языковое сознание, языковая картина мира, менталитет / Ю.Н. Караулов // Вавилонская башня-2: Слово. Текст. Культура. Ежегодные Чтения памяти кн. Н.С. Трубецкого 2002-2003 «Евразия на перекрёстке языков и культур». М., 2003. - С. 17-28.
95. Князев, М.Н. Прошлое и его отражение в фольклорной картине мира русских пословиц / М.Н. Князев // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. -Воронеж: ВГПУ, 2005. Ч. II. - С. 136-140.
96. Ковшова, М.Л. Культурная интерпретация в процедурном изложении / М.Л. Ковшова // Семантика языковых единиц: докл. VI Междунар. конф. -М., 1998.-Т. 1.-С. 264-266.
97. Кодухов, В.И. Введение в языкознание / В.И. Кодухов. М.:1. Просвещение, 1979.-351 с.
98. Ю1.Колесов, В.В. История русского языка в рассказах /В.В. Колесов. 3-е изд., перераб. - СПб.: Авалон: Азбука-классика, 2005. - 224 с.
99. Кондратенко, М.М. Семантическая структура обозначений времени в ярославских говорах / М.М. Кондратенко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1992. СПб., 1994. -С. 91-100.
100. Кондратенко, М.М. Обозначения единиц счёта времени в говорах ярославско-костромского Поволжья / М.М. Кондратенко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 2001-2004. -СПб.: Наука, 2004. С. 256-260.
101. Ю4.Конон, В. Народ в координатах культуры / В. Конон // Неман. -1995. -№2. -С. 31-40.
102. Ю5.Копыленко, М.М. Основы этнолингвистики / М.М. Копыленко. -Алматы: Евразия, 1995. 171 с.
103. Юб.Королькова, В.А. Семантика темпоральности в диалектной речи (на материале смоленских говоров) / В.А. Королькова // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. -2007. Т. 13. Спец. вып. - С. 86-89.
104. Кортава, Т.В. Семантика категории времени / Т.В. Кортава // Семантика языковых единиц: докл. V Междунар. конф. М., 1996. - Т. I. - С. 230-231.
105. Ю8.Костромичёва, М.В. Тематическая группа «ребёнок» в орловских говорах / М.В. Костромичёва // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2005/ Ин-т лингв, исслед. СПб.: Наука, 2005.-С. 216-221.
106. Ю9.Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: лекционный курс / В.В. Красных. М.: Изд-во «Гнозис», 2002. -282 с.
107. ПО.Красухин, К.Г. Три модели индоевропейского времени на материале лексики и грамматики / К.Г. Красухин // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 62-77.
108. Кривченко, Е.Л. К понятию «семантическое поле» и методам его изучения / Е.Л. Кривченко // Филол. науки. 1973. - № 1. - С. 99-103.
109. Кронгауз, М.А. Семантическая типология: время и пространство / М.А. Кронгауз // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Яз. славян, культуры, 2001. - С. 325-333.
110. Круглый год. Русский земледельческий календарь / сост. А.Ф. Некрылова. М.: Правда, 1991. - 496 е.: ил.
112. Кудряшова, Р.И. Слово народное. Говоры Волгоградской области в прошлом и настоящем / Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 1997. -124 с.
113. Кудряшова, Р.И. Специфика языковых процессов в диалектах изолированного типа (на материале донских казачьих говоров Волгоградской области): монография / Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 1998.-93 с.
114. Кудряшова, Р.И. Семантика слова погода в волгоградских говорах / Р.И. Кудряшова, Т.Н. Колокольцева // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1998. СПб., 2001. - С. 174-178.
115. Кузнецов, А.М. Национально-культурное своеобразие слова / А.М. Кузнецов // Язык и культура: сб. обзоров. М., 1980. - С. 53-58.
116. Кузнецова, Е.В. Мотивационный потенциал диалектного слова (на материале метеорологической лексики донских говоров): дис. . канд. филол. наук / Е.В. Кузнецова. Волгоград, 2005. - 333 с.
117. Кулькова, М.А. Проблема дефиниции и классификации народных примет / М.А. Кулькова // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Воронеж: ВГПУ, 2005.-Ч. II.-С. 146-151.
118. Лебедева, Н.И. Русская крестьянская одежда XIX н. XX в. / Н.И. Лебедева, Г.С Маслова // Русские. Историко-этнографический атлас.-М., 1967.-С. 193-267.
119. Левицкий, В.В. Экспериментальные методы в семасиологии /
120. B.В. Левицкий, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. -191, 2. с.
121. Лексика и фразеология русских говоров Сибири / отв. ред. А.И. Фёдоров. -Новосибирск: Наука, 1982. 144 с.
122. Лексика русских народных говоров: сб. ст. / под ред. Ф.П. Филина. -М.-Л., 1966.-223 с.
123. Леонтьев, А.Н. Образ мира / А.Н. Леонтьев // Избранные психологические произведения: в2 т.-М.: Педагогика, 1983.-Т. 2.-С. 251-261.
124. Листопадов, A.M. Старинная казачья свадьба на Дону. Обряды и словесные тексты / A.M. Листопадов. Ростов н/Д., 1947.
125. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. М., 1993.-Т. 52, № 1.-С. 3-10.
126. Логический анализ языка. Культурные концепты: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991.-204 с.
127. Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 1997.-352 с.
128. Маслова, В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.А. Маслова. М.: Изд. центр «Академия», 2001. - 208 с.
129. Матхеева, Л.Б. Религиозно-обрядовая лексика в говорах старообрядцев (семейских) Забайкалья / Л.Б. Матхеева // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002.1. C. 123-128.
130. Махрачёва, Т.В. Лексико-семантический аспект народного календаря Тамбовской области (на примере праздника Пасхи) / Т.В. Махрачёва //
131. Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Воронеж: ВГПУ, 2005. -Ч. III.-С. 86-100.
132. Мещерякова, Ю.В. Язык и культура сущность взаимосвязи и взаимовлияния / Ю.В. Мещерякова // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: сб. науч. тр. / под ред. Н.А. Красавского. -Волгоград: Колледж, 2001. - С. 165-171.
133. МО.Миртов, А.В. Казачьи говоры / А.В. Миртов. Ростов н/Д.: «Севкавкнига», 1926. - 32 с.
134. Михаил, 3. Этнолингвистические методы в изучении народной духовной культуры / 3. Михаил // Славянский и балканский фольклор. М.: Наука, 1989.-С. 174-192.
135. Михеева, Л.Н. Время в русской языковой картине мира: лингвокультурологический аспект: дис. д-ра филол. наук / Л.Н. Михеева. -М., 2004.-29 с.
136. Мокиенко, В.М. Славянская фразеология: учеб. пособие для филол. спец. ун-тов / В.М. Мокиенко. М.: Высш. шк., 1980. - 207 с.
137. Мокиенко, В.М. Образы русской речи. Историко-этимологические очерки фразеологии / В.М. Мокиенко. СПб.: Фолио-Пресс, 1999. - 459 с.
138. Морковкин, В.В. Опыт идеографического описания лексики (Анализ слов со значением времени в русском языке) / В.В. Морковкин; под ред. А.А. Новикова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - 168 с.
139. Никитина, Т.Г Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии / Т.Г. Никитина. Псков, 1998. - 205 с.
140. Обрядовая поэзия: календарный фольклор. М.: Рус. книга, 1997. -576 с.
141. Орлов, JI.M. Русские говоры Волгоградской области / JI.M. Орлов. -Волгоград, 1984. 93 с.150.0ссовецкий, И.А. Лексика современных русских народных говоров / И.А. Оссовецкий. -М.: Наука, 1982. 198 с.
142. Подюков, И.А. Народная фразеология в зеркале народной культуры: учеб. пособие / И.А. Подюков. Пермь, 1991. - 125 с.
143. Полевые структуры в системе языка / науч. ред. З.Д. Попова. Воронеж, 1989.- 198 с.
144. Попова, З.Д. Лексическая система языка: учеб. пособие / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148 с.
145. Постовалова, В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В.И. Постовал ова // Фразеология в контексте культуры. М.: Яз. рус. культуры, 1999. - С. 25-33.
146. Потаенко, Н.А. Время в языке (опыт комплексного описания) / Н.А. Потаенко // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. -М., 1997.-С.113-121.
147. Пронштейн, А.П. Характер и особенности заселения донского края в XVIII в. / А.П. Пронштейн // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1960. -№1. - С. 92-93.
148. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники (опыт историко-этнографического исследования) / В.Я. Пропп. Л., 1963.
149. Проценко, Б.Н. История духовной культуры донского края / Б.Н. Проценко. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1993.
150. Проценко, Б.Н. Заговоры, обереги, народная медицина, поверья, приметы. Духовная культура донских казаков / Б.Н. Проценко. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1998.-322 с.
151. Проценко, Б.Н. Свадебный обряд донских казаков во времени и пространстве / Б.Н. Проценко // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 26-34.
152. Радзиевская, Т.В. О некоторых словах времени в украинском языке / Т.В. Радзиевская // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 36^13.
153. Радченко, О.А., Закуткина Н.А. Диалектная картина мира как идиоэтнический феномен / О.А. Радченко, Н.А. Закуткина // Вопр. языкознания. 2004. - № 6. - С. 25-47.
154. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. ст. / отв. ред. Б.А. Серебренников. -М.: Наука, 1988.-215 с.
155. Рунаев, Ю.В., Набоков, В.Н. Военно-патриотические традиции в духовном мире казачества. Волгоград: КВВАУЛ, 1997. - 188 с.
156. Русская грамматика: в 2-х т. / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980 -T.I: - 784 е.; Т.П:-710 с.
157. Русская диалектология / под ред. проф. Н.А. Мещерского. М.: Высш. шк., 1972.-303 с.
158. Русская диалектология: учебник для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / С.В. Бромлей, Л.Н. Булатова, О.Г. Гецова и др.; под ред. Л.Л. Касаткина. М.: Изд. центр «Академия», 2005. - 288 с.
159. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / собр. М. Забылиным. Репринт, воспроизведение изд. 1880 г. - М.: Книга: Принтшоп, 1990 - 616 с.
160. Рябов, С.И. История родного края XVI-XIX: Кн. для учителя / С.И. Рябов. -Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. 144 с.
161. Рябцева, Н.К Аксиологические модели времени / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. -С. 78-95.
162. Савчук, Г.В. Отражение в русской фразеологии пространственной модели мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.В. Савчук. Орёл, 1995.-23 с.
163. Сапожникова, Л.М. Культурный компонент лексического значения собственных имен и их адъективных дериватов / Л.М. Сапожникова // Лексика и культура. М., 1990. - С. 86-91.
164. Сергеев, Ф.П. О характере взаимодействия между диалектами русского и украинского языков в условиях смешанного заселения / Ф.П. Сергеев // Вопросы русской диалектологии. Куйбышев, 1965. - С. 49-71.
165. Сергеев, Ф.П. Основы лингвистических исследований / Ф.П. Сергеев. -Волгоград: Перемена, 1997. 163 с.
166. Сорокин, Ю.А. Язык, сознание, культура / Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева // Сборник научных трудов. М., 1991. - Вып. 326.
167. Способы номинации в современном русском языке / отв. ред. Д.Н. Шмелёв. М.: Наука, 1982. - 296 с.
168. Степанов, Ю.С. Время / Ю.С. Степанов // Константы: Словарь русскойкультуры / Ю.С. Степанов. Изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Акад. Проект, 2004. - С. 228-248.
169. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. -Воронеж, 1985.- 170 с.
170. Супрун, В.И. Особенности применения полевого подхода к анализу ономастического пространства / В.И. Супрун // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Ч. V. -Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. С. 134-139.
171. Супрун, В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал: монография / В.И. Супрун. Волгоград: Перемена, 2000. - 172 с.
172. Тань Аошуан О модели времени в китайской языковой картине мира / Тань Аошуан // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 96-106.
173. Телия, В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М, 1988.-С. 173-203.
174. Телия, В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Яз. рус. культуры, 1996.-286 с.
175. Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. -Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. Ч. V. - 204 с.
176. Тихонов, А.Н. Части речи лексико-грамматические разряды слов / А.Н. Тихонов // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов.-Л.: Наука, 1968.-С. 156-167.
177. Токарев, Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке) / Г.В. Токарев. -Волгоград, 2003. -230 с.
178. Толстая, С.М. К прагматической интерпретации обряда и обрядового фольклора / С.М. Толстая // Образ мира в слове и ритуале. Балканскиечтения-l.-M., 1992.-С. 215-229.
179. Толстая, С.М. Время / С.М. Толстая // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 448-452.
180. Толстая, С.М. Время как инструмент магии: компрессия и растягивание времени в славянской народной традиции / С.М. Толстая // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997.-С. 28-35.
181. Толстая, С.М. Мифология и аксиология времени в славянской народной культуре / С.М. Толстая // Культура и история. Славянский мир. М., 1997.-С. 62-79.
182. Тол стая, С.М. Календарь народный / С.М. Толстая // Славянская мифология: энцикл. словарь. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Междунар. отношения, 2002. - С. 212-214.
183. Толстой, Н.И. Из опытов типологического исследования славянского словарного состава / Н.И. Толстой // Вопр. языкознания. 1963. - № 1. -С. 29^5.
184. Толстой, Н.И. О предмете этнолингвистики и её роли в изучении языка и этноса / Н.И. Толстой // Ареальные исследования в языкознании этнографии. Язык и этнос: сб. науч. тр. -М., 1983. С. 180-190.
185. Толстой, Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. М.: Индрик, 1995. - 512 с.
186. Толстой, Н. И. Времени магический круг (по представлениям славян) / Н.И. Толстой // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 17-27.
187. Толстой, Н.И. Язык и культура / Н.И. Толстой // Язык фольклора: учеб.-метод. пособие. Томск: Изд. ТГУ, 2005. - С. 47-58.
188. Топоров, В.Н. Пространство / В.Н. Топоров // Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. / под ред. С.А. Токарева. М.: Большая Рос. Энцикл., 2003. - Т. 2: К-Я. - С. 340-342.
189. Трубецкой, Н.С. История. Культура. Язык / Н.С. Трубецкой. М., 1995. - 798 с.
190. Уфимцева, А.А. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка / А.А. Уфимцева // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. М., 1961.-С. 42.
191. Уфимцева, А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и формировании языковой картины мира / А.А. Уфимцева // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. -С.108-140.
192. Уфимцева, Н.В. Русские: опыт ещё одного самопознания / Н.В. Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.-С. 139-162.
193. Уфимцева, Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование.-М., 2000.-С. 135-171.
194. Федосов, Ю.В. Описание структуры семантического поля «температура» / Ю.В. Федосов // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. - Ч. V. - С. 155-157.
195. Филатова, В.Ф. Обрядовая лексика времени и пространства (на материале говоров восточной части Воронежской области) / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1992.-СПб., 1994а.-С. 105-111.
196. Филатова, В.Ф. Семантика предметной обрядовой лексики / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1993.-СПб., 19946.-С. 81-91.
197. Филатова, В.Ф. Обряд и обрядовая лексика в этнолингвосемиотическом аспекте (на материале говоров восточной части Воронежской области): автореф. дис. канд. филол. наук / В.Ф. Филатова. Воронеж, 1995. - 228 с.
198. Филатова, В.Ф. О семиосфере традиционной народной духовной культуры / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1994. СПб., 1996. - С. 76-80.
199. Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В. Н. Телия. М., 1999. - 333 с.
200. ЬФрумкина, P.M. Константы культуры продолжение темы / P.M. Фрумкина // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. - М.: Яз. славян, культуры, 2001. - С. 167-177.
201. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. с нем. В.В. Бибихина. -2-е изд., испр. СПб.: Наука, 2002. - 451 с.
202. Цапенко, С.А. Особенности концептуализации суточного круга в русской языковой картине мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / С.А. Цапенко. Архангельск, 2005. - 26 с.
203. Чавчавадзе, Н.З. Культура и ценности / Н.З. Чавчавадзе. Тбилиси: Мецниереба, 1984.- 171 с.
204. Чан Ван Ко Время и восточная астрология / Чан Ван Ко // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М., 1997.-С. 107-112.
205. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / отв. ред. В.Н. Телия. -М.: Наука, 1991. -214 с.
206. Чепасова, A.M. Отражение духовной культуры во фразеологизмах / A.M. Чепасова // Русский язык как государственный: материалы Междунар. конф. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ин-та, 1988. - С. 17-32.
207. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике / Г.С. Щур. М.: Наука, 1974. - 256 с.
208. Яворская, Г.М. «Время» и «Случай»: фрагмент семантического поля времени в славянских языках / Г.М. Яворская // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. -С. 44-50.
209. Язык. Культура. Этнос. М.: Наука, 1994. - 233 с.
210. Яковлева, Е.С. Фрагмент русской языковой картины времени / Е.С. Яковлева // Вопр. языкознания. 1994а. - № 5. - С. 73-89.
211. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М.: Гнозис, 19946.-344 с.
212. Яковлева, Е.С. К описанию времени в картине мира носителя русского языка / Е.С. Яковлева // Семантика языковых единиц: докл. V Междунар. конф. М, 1996. - Т. II. - С. 242-245.
213. Яковлева, Е.С. Час в системе русских названий времени / Е.С. Яковлева // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997.-С. 267-281.
214. Cultural models in language and thought / Ed. By Hjlland D., Quinn N. Cambridge, 1987. XII.1. СПИСОК СЛОВАРЕЙ
215. Большой толковый словарь донского казачества. М.: Рус. словари: Астрель: ACT, 2003. - 608 с.
216. Глухов, В.М. Словарь донской диалектной и просторечной фразеологии (на материале говоров Иловлинского района Волгоградской области): рукопись / В.М. Глухов. 200 с.
217. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль М.: Рус. яз., 2002.
218. В.И. Даль -М.: Рус. яз., 2002.
219. Донской историко-этнографический словарь. Программа. М., 1998. - 132 с.
220. Земцов, С.Н. Словарь слов и выражений, бытовавших среди донских казаков: рукопись / С.Н. Земцов. 1991. - 132 с.
221. Исаев, М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов / М.И. Исаев. 3-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 200 с.
222. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Большая Рос. энцикл., 2002. 709 е.: ил.
223. Маслов, В.Г. Словарь говора Добринки (на материале говора Добринки Урюпинского района Волгоградской области) / В.Г. Маслов. Шуя, 1993.- 177 с.
224. Миртов, А.В. Донской словарь. Материалы к изучению лексики донского казачества / А.В. Миртов. Ростов н/Д., 1929.
225. Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. / под ред. С.А. Токарева. М.: Большая Рос. Энцикл., 2003. - T.l: А-К. - 671 е.; Т. 2: К-Я. - 719 с.
226. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. -М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
227. Славянская мифология: энцикл. словарь. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Междунар. отношения, 2002. - 512 с.
228. Словарь говоров Подмосковья. М., 1969. - 598 с.
229. Словарь русских донских говоров: в 3 т. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1975-1976.
230. Словарь русских донских говоров. Т. 1.-Ростов н/Д., 1991.
231. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Филин. Л.: Наука, 1968. - Вып. 3. - 360 е.; 1969. - Вып. 4. - 356 е.; 1979. - Вып. 15. - 400 е.; 1981.-Вып. 17.-384 с.
232. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Сороколетов. СПб.: Наука, 2002. - Вып. 36. - 344 с.
233. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1985. - T.l: А - И. -696 е.; 1986. - Т.2: К - О. - 736 е.; 1987. - Т. 3.: П - Р. - 750 е.; 1988. -Т. 4: С-Я.-800 с.
234. Словарь современного русского народного говора (д. Деулино рязанского района Рязанской области) / под ред. И.А. Осовецкого. М.: Наука, 1969.-612 с.
235. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. -Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Акад. Проект, 2004. - 992 с.
236. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер; пер с нем. и доп. О.Н. Трубачёва. 2-е изд., стер. - М.: Прогресс, 1987.
237. Философия: энцикл. словарь / под ред. А.А. Ивина. М.: Гардарики, 2004.-1072 с.
238. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / сост. А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, Сиб. изд. фирма РАН, 1995.
239. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. -М.: Рус. яз., 1986.
240. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я. Черных. 7-е изд., стер. - М.: Рус. яз.: Медиа, 2006.
241. Ярославский областной словарь: учеб. пособие: в 10 вып. Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1981-1991.
242. СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ
243. Данилов, И.П. Донской чёбор: миниатюры / И.П. Данилов. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. - 192 с.
244. Екимов, Б.П. Рассказы: Частное расследование: повесть / Б.П. Екимов; предисл. В. Васильева. М.: Худож. лит., 1991.-415 с.
245. Екимов, Б.П. Сочинения: в 3 т. / Б.П. Екимов. Волгоград: Гос. учреждение «Издатель», 2000. - Т. 1. - 608 е.; Т.2. - 624 е.; Т. 3. - 624 с.
246. Когитин, В.В. Сказки-пересказки / В.В. Когитин. Волгоград: Станица, 1996.-240 с.
247. Кулькин, Е.А. Прощеный век: Трилогия: Крушение: роман / Е.А. Кулькин. -Волгоград: Гос. учреждение «Издатель», 2000. 752 с.
248. Серафимович, А.С. Собрание сочинений: в Ют. / А.С. Серафимович. -М.: ГИХЛ, 1947-1948.
250. Сухов, Н.В. Казачка: роман / Н.В. Сухов. Волгоград: Н.-Волж. кн. изд., 1970.-576 с.
251. Тургенев, И.С. Повести и рассказы / И.С. Тургенев. М.: Худож. лит., 1965.-200 с.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
Один из центральных вопросов лингвистики - вопрос о системности языка, которая проявляется в совокупности элементов, связанных внутренними отношениями. Лексический состав языка не составляет исключения. Он представляет собой не совокупность разрозненных единиц, а совокупность взаимосвязанных отношений, традиционно представляемых в двух ракурсах: парадигматическом и синтагматическом. Благодаря этому он состоит из смысловых групп с различными видами отношений.
Взгляд на лексику как на систему оформился, таким образом, в т.н. теорию семантического поля или лексико-семантических группировок. С ними согласуются и два подхода к изучению лексики: семасиологический (от слова к понятию) и ономасиологический (от понятия к слову), которые дополняют друг друга и являются основными в построении семантического поля. Результатом описания лексики, направленного на выявление ее системных связей, является ее классификация, т.е. выделение различных лексико-семантических групп лексики.
Лексико-семантической группой (в широком смысле) обычно называют группу слов, «достаточно тесно связанных между собой по смыслу». Однако такое понимание довольно расплывчато, так как под него подходят разные смысловые группировки: и синонимы, и даже антонимы, и паронимы, и собственно ЛСГ, и тематические поля, и т.п. - т.е. все, что имеет смысловую близость. Поэтому следует определиться в понятиях.
Под лексико-семантической группой (ЛСГ) в узком смысле будем понимать группу слов, объединяемых общностью категориально-родовой семы (архисемы) и общностью частеречной отнесенности. Например: сосна, дуб, ель, береза… (ЛСГ «деревья»), красный, желтый, зеленый, синий… (ЛСГ «цвет»), бежать, мчаться, лететь, плыть… (ЛСГ «передвигаться) и т.п.
Рассмотрим подробнее последний пример на основе компонентного анализа семантики входящих в ЛСГ слов:
БЕЖАТЬ - «быстро» «передвигаться» «по земле» «ногами»
ЛЕТЕТЬ - 1)«быстро» «передвигаться» «по воздуху» «крыльями»
2) «очень» «быстро» «передвигаться»
ПЛЫТЬ - «передвигаться» «по воде» «руками и ногами»
ПОЛЗТИ - 1)«передвигаться» «по земле» «телом»
2) «очень» «медленно» «передвигаться»
МЧАТЬСЯ - «очень» «быстро» «передвигаться»
Мы видим, что в ЛСГ есть общая родовая сема «передвигаться», но характер передвижения и скорость - различны. При тождестве этих сем слова будут синонимами: БЕЖАТЬ, ЛЕТЕТЬ-2, МЧАТЬСЯ. При противоположности каких-то признаков называемых понятий (например скорости) слова будут антонимами: ПОЛЗТИ-2 - ЛЕТЕТЬ-2 (или МЧАТЬСЯ). Таким образом, в ЛСГ включаются более частные смысловые группы или ряды): синонимы и антонимы. Все члены ЛСГ по отношению друг к другу будут согипонимами (или когипонимами), т.к. называют видовые понятия одного рода (ПЕРЕДВИГАТЬСЯ). Родовое слово по отношению к каждому члену ЛСГ будет гиперонимом. А родовидовые пары (типа БЕЖАТЬ - ПЕРЕДВИГАТЬСЯ) - гипонимы. Так что в ЛСГ наблюдается еще несколько видов отношений: тождества, противопоставления, пересечения, включения (см. типы оппозиций в 2.2.2.). Да и сами ЛСГ могут включаться друг в друга, как матрешки: «движение» - «передвижение» -«передвижение человека», т.е. могут быть «микро-» и «макро-». В ЛСГ слова объединены преимущественно на основе парадигматики (оппозиций).
Более широкие объединения слов - тематические группы (ТГ): это группы слов разных частей речи, объединенных общностью темы (отсюда и название). В ней наблюдаются различные виды связи: как парадигматические, так и синтагматические. Например, ТГ «спорт» (футбол, гол, забить, футбольный, стадион, болельщик и т.п.) или «торговля» (торговать, торговаться, рынок, магазин, покупатель, продавец, продажа, продавать и т.п.). В ТГ входят разные ЛСГ. Например, ЛСГ «торговые заведения» (магазин, лавка, киоск, бутик, супермаркет), синонимы (приобретать, покупать), антонимы (дорогой - дешевый), гипонимы (магазин - гастроном), конверсивы (купля - продажа) и т.п. в ТГ «торговля». Иногда ТГ называют тематическим полем, однако термин «поле» употребляется и в сочетании «семантическое поле» (часто как синоним тематического).
Под семантическим полем (СП), или лексико-семантическим полем (ЛСП), обычно понимается «группа слов одного языка, тесно связанных друг с другом по смыслу» (Ю.Н. Караулов) или «иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением и отражающая в языке определенную понятийную сферу» (Л.А. Новиков). ЛСП - более широкое объединение, чем ЛСГ и даже чем ТГ, хотя и близкое последнему. Оно также включает несколько ЛСГ и других семантических объединений парадигматического и синтагматического типа: например, поле «цвет» включает и ЛСГ прилагательных «цвет» (зеленый, красный, синий), и ЛСГ глаголов «проявлять цвет» (синеть, краснеть, желтеть), и существительные «цвет» (краснота, синь, желтизна). Или ЛСП «время» включает ЛСГ «отрезки времени» (час, минута, секунда), и ЛСГ «части суток» (утро, вечер, полдень), и ЛСГ «время года» (весна, лето, осень) и т.п.
Впрочем, четкого разграничения указанных понятий пока не сложилось. Например, лексическую группировку «родство» называют и лексико-семантической группой, и тематической группой, и семантическим полем, т.к. она очень обширна и включает разные виды лексики и даже словосочетания типа двоюродный брат. Поэтому каждый употребляет указанные термины в меру своего понимания. Мы будем придерживаться указанного разграничения ЛСГ и ТГ, а также ЛСП. Последние различаются как категории предметно- логическая (ТГ, отражающая членение самой картины мира, ее фрагментов) и семантическая, понятийная (СП, отражающее понятийные сферы и отношения).
Семантическое поле (например, в теории Ю.Н. Караулова) имеет имя поля (его название), ядро (ключевые слова: обычно синонимы и антонимы, а также типовые сочетания) и периферию (слова, связанные с ядром менее тесно семантически или стилистически). Вспомним пример со словом ДРУГ из «Словаря ассоциативных норм русского языка». По сути дела, почти все слова из ответов информантов образуют поле по имени ДРУГ, в ядро которого войдут его синонимы (товарищ, приятель, дружок), антонимы (недруг), дериваты (дружить, дружба), типичная и устойчивая сочетаемость (верный, близкий, лучший, закадычный), а на периферии окажутся слова брат и кореш.
В лингвистике выделяют различные виды семантических полей: лексико- семантические поля (ЛСП, рассмотренные выше), ассоциативно-семантические поля (АСП, составляемые на основе ассоциативного эксперимента), а также функционально- семантические поля (ФСП, включающие лексические и грамматические значения). Например, СП «время» как ЛСП будет включать слова час, год, минута; прошлое, настоящее, будущее и др., в АСП в результате ассоциативного эксперимента могут войти еще, например, и слова вперед, деньги (как реализация прецедентных текстов «время - вперед» и «время - деньги»), а в ФСП войдут и грамматические формы выражения времени: ходил, хожу, пойду.
Основной единицей семантического поля (его именем) является, как уже говорилось, слово в одном из его значений (ЛСВ). Каждый ЛСВ слова включается в три вида смысловых отношений: парадигматические, синтагматические и ассоциативно- деривационные. И вокруг каждого образуется свое микрополе. Например, в СП ЗЕМЛЯ-1 («почва») войдут слова почва, песок, глина (парадигматика), рыть, копать, пахать (синтагматика), земляной, землистый, землекоп (дериватика); ЗЕМЛЯ-2 («суша») - суша, вода, море; увидел, открыл; земной, подземный, земноводный; ЗЕМЛЯ-3 («страна») - страна, родина, отчизна; родная, чужая, приморская; земляк, чужеземец. Однако, будучи связаны друг с другом как ЛСВ одного слова, эти СП войдут и в общее СП ЗЕМЛЯ. Т.е. в поле войдут и эпидигматические отношения между ЛСВ.
Таким образом, с точки зрения ономасиологии весь лексический состав языка представлен как система взаимодействующих семантических полей, которые образуют сложную и специфичную для каждого языка языковую картину мира (подробнее о ЯКМ будет рассказано в специальной теме): наименования времени, пространства, движения, степени родства, цвета, растений, животных, человека и т.п. В основе организации СП родовидовые (гипонимические) отношения.
Однородные по смыслу единицы объединяются в лексико-семантические группы (элементарные микрополя) и другие лексические категории (синонимы, антонимы и т.д.).
Лексические категории распределяются по двум аспектам: семасиологии и ономасиологии. В семасиологическом аспекте рассматриваются такие категории, как полисемия (внутрисловная категория). В ономасиологическом - такие категории, как синонимия и антонимия (межсловные категории).
Лексические категории определяются на основе той или иной оппозиции, семантической или формальной. В зависимости от учета ПС или ПВ слова (или того и другого) ЛК можно разделить на три типа: 1) семантические (выделяемые на основе ПС, тождества, сходства семантики, смысла) - к ним относятся синонимия и антонимия, а также гипонимия и конверсия; 2) формальные (выделяемые на основе только ПВ, тождества формы) - омонимия; 3) формально-семантические (выделяемые на основе сходства ПВ и ПС) - это паронимия. По этому принципу можно построить определение каждой из ЛК:
Полисемия - это семантические отношения внутренне связанных семем, формально выраженные тождеством лексемы (ПС + ПВ +): ДОМ-1/ ДОМ-2.
Синонимия - это отношения тождественных (или близких) семем, формально выраженные разными лексемами (ПС + ПВ -): ГЛАЗА/ ОЧИ.
Антонимия - это отношения противопоставленных, но пересекающихся семем, формально выраженные разными лексемами (ПС + ПВ -) : ДА / НЕТ.
Гипонимия - это отношения родовидового включения, формально выраженные разными лексемами (ПС + ПВ -): ДОМ / СТРОЕНИЕ.
Паронимия - это отношения сходных, но не тождественных семем, формально выраженные сходными, но не тождественными лексемами (ПС + ПВ +): ФАКТ / ФАКТОР.
Конверсия - это семантически обратные отношения, формально выраженные разными лексемами (ПС + ПВ -): КУПЛЯ / ПРОДАЖА.
Омонимия - это отношения внутренне не связанных семем, формально выраженные тождественными лексемами (ПС - ПВ +): КЛЮЧ (1) / КЛЮЧ (2).
Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-семантическое поле "Время" в донском казачьем диалекте"
На правах рукописи
ЛАЛАЕВА Диана Игоревна
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «ВРЕМЯ» В ДОНСКОМ КАЗАЧЬЕМ ДИАЛЕКТЕ: ЭТНОЛ ИНГВОКУЛЬТУ РОЛОГИЧЕС КИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Волгоград - 2007
Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет»
Научный руководитель -
доктор филологических наук, профессор Кудряшова Римма Ивановна
Официальные оппоненты доктор филологических наук,
профессор Гольдин Валентин Евсеевич(т Саратов),
кандидат филологических наук, доцент Копылова Эмма Владимировна (г Астрахань)
Ведущая организация - Южный федеральный
университет (Ростов-на- Дону)
Защита состоится 4 октября 2007 г в 10 00 час на заседании диссертационного совета Д 212 027 03 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу 400131, г Волгоград, пр им В И Ленина, 27
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета
Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,
профессор г* О Н Калениченко
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. В лингвистике начала XXI в одним из основных является вопрос о взаимосвязи языка и культуры Современная наука о языке активно разрабатывает направления, в которых язык рассматривается как «культурный код нации», источник и носитель этнокультурных сведений и национальной ментальности В русле современных лингвистических парадигм, таких как этнолингвистика и лингвокультурология, находятся и исследования по региональной лингвистике Интерес к народным говорам обусловлен осознанием их значимости как хранителей национального своеобразия языковых картин мира в целом и этнокультурного своеобразия языковой картины мира диалектоносителей в частности
В данной работе исследуется тот фрагмент языковой картины мира носителей казачьих говоров, который связан с восприятием времени Представления народа о времени являются одними из базовых, национально маркированы и этнически обусловлены, следовательно, языковые средства выражения темпоральности также обладают национальной спецификой и этнокультурным содержанием, которое, в первую очередь, проявляется на лексико-фразеологическом уровне
Наше исследование посвящено анализу лексико-фразеологических диалектных средств выражения темпоральности и представляется актуальным в силу следующих причин Во-первых, интерес к диалектной речи как феномену культуры продиктован тем, что в ней зафиксированы значимые культурные стереотипы, эталоны и ценности данного народа (в том числе связанные с категорией времени), помогающие постичь логику освоения мира данным этносом Во-вторых, несмотря на большое количество работ, посвященных категории темпоральности, тема не может считаться закрытой в силу многоплановости самого объекта исследования, а также разнообразия подходов к ее решению В-третьих, в настоящем исследовании предпринята попытка совместить различные подходы к анализу языковых явлений осуществить этнолингвокультурологическое описание темпорального фрагмента диалектной языковой действительности, представленного в виде лексико-семантического поля
Объект нашего исследования составляют донская диалектная лексика и фраземика, отражающие представления казачества о времени Предмет исследования - этнокультурное содержание и своеобразие лексико-фразеологических средств выражения темпоральности
В основу работы положена следующая гипотеза: языковые средства выражения категории темпоральности в казачьих говорах Дона
обладают этнокультурным своеобразием, которое обусловлено как собственно языковыми, так и экстралингвистическими факторами и находит особое выражение в донской диалектной лексике и фраземике
Цель работы выявить этнолингвокультурологические особенности лексико-семантического поля «Время» в донском казачьем диалекте
1) разработать полевую модель темпорального пространства донских казачьих говоров,
2) выявить ядерно-периферийные отношения, конституирующие лексико-семантическое поле «Время»,
3) определить структурно-семантические особенности анализируемой группы языковых единиц,
4) выделить основные историко-культурные факторы, определившие идиоэтническое своеобразие конституентов моделируемого поля,
5) выявить этнокультурное своеобразие казачьей диалектной лексики и фраземики, связанной с восприятием времени, прагматический потенциал единиц времени
Методологической базой исследования являются лингвофилософ-ские положения о взаимодействии языка и культуры, общелингвистические принципы системно-структурной организации языка и единиц языковой системы.
Теоретическую основу исследования представляют фундаментальные работы в области лингвокультурологии (Ю Д Апресяна, Н Д. Арутюновой, А Вежбицкой, В А. Масловой, Ю.С Степанова, В Н. Телия и др), этнолингвистики (Н.И Толстого, С М Толстой, М.М Копы-ленко и др); языковой картины мира (С М Беляковой, И.Б Левон-тиной, Л Н Михеевой, Н.И. Толстого, А.Д. Шмелева, Е С Яковлевой); учение о диалекте как территориальной разновидности языка и хранилище его истории, разработанное в трудах Р И. Аванесова, Л.И. Баранниковой, В.Е Гольдина, Л Л Касаткина, Р И Кудряшо-вой, Л М. Орлова и др; идеи тематического, лексико-семантического, идеографического группирования лексики, разрабатываемые Л.М Васильевым, Ю Н Карауловым, Г С Щуром и др.
Реализация поставленных задач осуществлялась с помощью следующих методов и приемов: а) описательного метода с приемами наблюдения, интерпретации и классификации исследуемого материала, б) метода этнолингвокультурологического анализа, разработанного Е.В. Брысиной и предполагающего научную интерпретацию языкового материала на основе экспликации сведений по истории, культуре, данных социальной организации соответствующего субэтноса,
приемов диалектографии (сбор, обработка и лингвистическая интерпретация диалектного материала с опорой на исследовательскую интуицию), в) элементов методики компонентного анализа (сопоставление словарных дефиниций, вычленение интегральных и дифференциальных сем), при помощи которой устанавливались общие семантические компоненты между именем поля и конкретными единицами, осуществлялось распределение ядерных и периферийных консти-туентов поля, г) приема количественных подсчетов, позволяющего уточнить соотношение разных типов лексических диалектизмов, типы фразеолекс в составе устойчивых выражений
Источниками исследования являются
Диалектные словари Словарь русских донских говоров (первое издание - 1975-1976 гг, второе издание (1-й том) - 1991 г), Большой толковый словарь донского казачества М, 2003 г (БТСДК), картотека Словаря донских говоров Волгоградской области (СДГВ) из общего и славяно-русского языкознания Волгоградского государственного педагогического университета (ВГГГУ),
Произведения местных писателей-А С Серафимовича, Б П Еки-мова, Е А Кулькина и др, отражающие историю и быт донских казаков
Материалом для анализа послужила авторская картотека, включающая 1118 единиц темпоральной лексики и фраземики донских говоров, собранная методом сплошной выборки из указанных источников В понятие темпоральной лексики и фраземики мы включаем слова и словосочетания с временным значением (хрононимы), а также наименования, связанные с возрастной стратификацией В силу того, что одной из наших задач является моделирование лексико-се-мантического поля «Время», то для полноты исследования дривлека-лись такие диалектные единицы, в семантической структуре которых значение временной отнесенности выражено одной из дифференциальных или потенциальных сем, т е не являющиеся собственно обозначениями времени
Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые проведен комплексный этнолингвокультурологический анализ темпоральной лексики и фраземики донских казачьих говоров, представленных в виде лексико-семантического поля, а также описаны структура и свойства элементов поля «Время», выявлены его этнолингво-культурологические особенности
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку проблемы этнолингвистического описания лексико-семантических полей в целом и лекси-ко-семантического поля «Время» в частности Подобный анализ позволяет характеризовать лексику какого-либо фрагмента действительности с учетом одновременно системного и этнолингвокультуроло-гического подходов, а значит, описать ее с учетом всего объема информации
1. Диалектные обозначения времени можно конструировать в полевую модель - лексико-семантическое поле «Время», которое представлено совокупностью единиц, связанных между собой семантической общностью и структурными отношениями По своей структурно-семантической организации поле «Время» претендует на статус макрополя и представлено рядом микрополей, или функционально-семантических зон, конституенты которых отражают разные ипостаси восприятия времени В составе поля «Время» мы рассматриваем следующие микрополя «Конкретное время», «Абстрактное время», «Обрядовое время», «Возраст, или Жизненное время»
2. Внутри микрополей выделяются ядерные, околоядерные и периферийные элементы К ядерным элементам относятся единицы, являющиеся прямыми обозначениями времени, семантика которых не осложнена никакими дополнительными смыслами Околоядерное пространство заполняют единицы, в семантической структуре которых ядерной является темпоральная сема, однако присутствуют и некоторые коннотативные семы Зону ближней периферии составляют единицы, косвенно или опосредованно содержащие указание на время, выраженное эксплицитно, и саму сему времени в качестве одной из дифференциальных Дальнюю периферию образуют единицы, в которых указание на время представлено одной из дифференциальных сем, но выражено имплицитно. В крайней периферии расположены такие элементы, которые по своей ядерной семантике относятся к иным лек-сико-семантическим полям, но в качестве потенциальной или периферийной содержат сему "время".
3 Для выражения темпоральной семантики в донских говорах используются литературные, просторечные и диалектные языковые средства, среди последних некоторую часть составляют междиалектная лексика и фраземика Лексические диалектизмы представлены разными типами. Большая часть диалектизмов обладает прозрачной внутренней формой и является структурно и семантически мотивированной.
Представления казачества о времени в разной форме отразились в семантике устойчивых выражений Одни устойчивые выражения обозначают собственно время, основу других устойчивых оборотов составили наименования бытовых предметов и явлений, ассоциативно отражающих понятия о времени, существенное количество единиц служит для выражения нетемпоральных понятий Этнокультурная информация представлена в семантике диалектных фразеологизмов как эксплицитно (в денотативном аспекте значения), так и имплицитно (в коннотативном аспекте)
4 Идиоэтническое своеобразие донской темпоральной лексики и фраземики во многом детерминировано историко-культурными факторами становления и функционирования казачьего субэтноса ведущей ролью военной деятельности казачества, прерванностью культурных традиций предков-славян, в частности, второстепенной значимостью земледельческого труда на начальных этапах формирования казачьего субэтноса, неоднородностью казачьих говоров в целом, а также темпоральной лексики и фраземики в частности
5 Этнокультурное своеобразие темпоральной лексики и фраземики проявляется прежде всего на семантическом уровне и находит отражение в нетрадиционности и нестандартности образов (с позиции носителя литературного языка), легших в основу наименований, характере метафорики Этнокультурным содержанием обладают те диалектные темпоральные единицы, в семантике которых нашли отражение особенности становления, развития и жизнедеятельности казачьего субэтноса. Культурно маркированными, в первую очередь, оказываются собственно диалектная лексика и фразеология, обрядовые диалектные единицы, геортонимы
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования обсуждались на региональных научно-практических конференциях по краеведению (Волгоград, февраль 2005, 2006 гг.), на конференциях молодых исследователей Волгоградского государственного педагогического университета (ВГПУ, ноябрь 2004,2005 гг); на III Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, апрель 2005 г.), на III Всероссийской
научно-практической конференции «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, октябрь 2005 г), на Международной научной конференции «Язык и общество в синхронии и диахронии», посвященной 90-летию со дня рождения проф Л И Баранниковой (Саратов, ноябрь 2005 г), на межвузовских диалектологических чтениях «Региональная лексика в историко-культу-рологическом аспекте» (Арзамас, ноябрь 2006 г), на Второй Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоград, апрель 2007 г) Результаты исследования нашли отражение в 10 публикациях - 9 статьях и тезисах одного доклада
Структура диссертации. Работа состоит йз введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и текстовых источников, списка населенных пунктов, в которых проводился сбор информации, и приложения
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет, формулируются цель и задачи исследования, раскрываются его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуется материал исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту
В первой главе «Временной континуум казачьих говоров как полевая структура» дается общая характеристика языковых полей, определяется статус моделируемой полевой системы как лексико-се-мантической, выделяется слово-идентификатор, обозначаются критерии ядра-периферии поля, рассматриваются структурно-семантические особенности темпоральных лексем и фразем, способы выражения культурной информации, выделяются историко-культурные факторы, обусловившие идиоэтническое своеобразие темпоральной лексики
Под лексико-семантическим полем в работе понимается поле, в котором по семантическому (понятийному) принципу объединена лексика Моделирование поля осуществляется нами на основе семан-тико-логического критерия, в основе которого лежит принцип идентификации, выдвинутый Ш Балли Суть данного принципа сводится к выделению слова-идентификатора, которое выражает идею, понятие в наиболее общей, абстрактной и нейтральной форме Таковым в моделируемом нами пространстве оказывается существитель-
ное время В силу общности номинативной функции, выполняемой лексическими и фразеологическими единицами, в лексико-семанти-ческом поле «Время» (ЛСП) объединены лексика и фраземика ЛСП «Время» представляет собою сложное образование, в котором, как и в любом классическом поле, вычленяются центр с делением на ядерную часть и околоядерное пространство и в разной степени удаленные от центра периферийные зоны.
Лексико-фразеологические средства выражения категории темпо-ральности неоднородны в семантическом отношении, образуют потенциальные смысловые оппозиции (абстрактное время - конкретное время, бытовое время - обрядовое время и пр), в связи с чем в ЛСП «Время» можно выделить ряд более мелких образований - микрополей (ЛСМ) микрополе «Конкретное время», содержащее темпоральные единицы, регламентирующие время в течение суток, недели, года, ЛСМ «Абстрактное время», конституенты которого передают отвлеченные характеристики времени; ЛСМ «Обрядовое время», диалектные единицы которого номинируют маркированное время (названия праздничных дней, постов и пр) Микрополе «Возраст» располагается на периферии ЛСП «Время» и содержит единицы, связанные с обозначениями возраста
Общая схема ЛСП «Время» нам представлена на рис 1 Три круга в черном контуре соответствуют трем основным зонам ЛСП «Время» ядерной части, околоядерному пространству и периферии В составе поля выделяются микрополя; поле «Время» функционирует с другими лексико-семантическими полями (некоторые из них отражены на рис)
Для структурирования конституентов ЛСП «Время» по ядерно-периферийным зонам мы придерживаемся следующей градации. Ядерными являются единицы стилистически нейтральные, являющиеся прямыми обозначениями времени, семантика таковых выражает только темпоральность и не осложнена никакими дополнительными смыслами (зиОиусь"прошлой зимой", завесне"ть "о начале весны"). Около ядерное пространство заполняют языковые единицы, в семантической структуре которых ядерной является сема времени, однако присутствуют и некоторые другие семы дифференциальные, «привязывающие» лексическую единицу к конкретной ситуации (про"пуск "время запрета ловли рыбы в период нереста"), или коннотативные(ле"точка"лето") Зону ближней периферии составляют единицы, эксплицитно содержащие указание на время и содержащие сему "время" в качестве одной из дифференциальных, но по своей ядерной семантике не являющиеся обозначениями времени ве-
чёрешник "молоко вечернего удоя". Дальнюю периферию образуют диалектизмы, в которых указание на время также представлено одной из дифференциальных сем, но выражено имплицитно: ру"юшца "овечья шерсть весенней стрижки".
Наибольшую сложность представляет структурирование ядерно-периферийных отношений, касающееся темпоральных устойчивых выражений. В силу специфики обозначения времени в говорах мы придерживаемся широкого понимания объекта фразеологии и, согласно ему, под фразеологической единицей (ФЕ) понимаем устойчивое и воспроизводимое сочетание слов, обладающее относительно целостным значением образного или безобразного типа, характеризуемое полным или частичным набором компонентов последнего. Синонимами термина ФЕ. в работе служат «устойчивые сочетания», «устойчивые выражения».
Рассматриваемые в составе ЛСП «Время» устойчивые выражения со значением темпоральности относятся исследователями фразеологии, как правило, к ее периферийным зонам на основании обладания неполным перечнем свойств фразеологической единицы такие признаки фразеологических единиц, как целостность, обобщенность значения, его эмоционально-экспрессивные и образные свойства, проявляются в этих выражениях факультативно На наш взгляд, в ЛСП «Время» устойчивые выражения, не содержащие в своей семантической структуре таких компонентов значения, как образность, оценоч-ность, экспрессивность, но характеризуемые воспроизводимостью и устойчивостью компонентного состава, являются ядром поля По структурно-генетическому составу среди единиц ядерной части преобладают предложно-падежные формы (на провесень "в начале весны") В околоядерном пространстве располагаются устойчивые выражения, являющиеся обозначением конкретной ситуации (косе"иная пора "время косьбы"), и те, в семантике которых присутствует хотя бы один из следующих компонентов образность, оценочность, экспрессивность, эмоциональность (вредкую стёжку "иногда, редко", забо "истая зима "зима со снегом и ветром, суровая и долгая") Ближнюю и дальнюю зоны периферии составили устойчивые выражения, содержащие сему времени в качестве одной из дифференциальных и выраженную соответственно эксплицитно (первая спет "первая фаза сна") и имплицитно (прибы "лая вода "весенняя вода") Кроме того, четко выделяется крайняя периферия, в которой расположены единицы, по своей ядерной семантике относящиеся к иным ЛСП, но в качестве потенциальной содержащие сему "время" (бояться, как летошнего снега "совсем не бояться") Потенциальные семы не присутствуют в семеме слова и не эксплицируемы словарем, но сопровождают слова и выражения в качестве устойчивых ассоциаций. Источник таких сем - фоновые знания или жизненный опыт диалектоносителей
Процентное соотношение ядерной, околоядерной и периферийной зон ЛСП «Время» в донских казачьих говорах помогает представить рис 2
Как показывает диаграмма, ядерная часть поля содержит меньшее количество единиц, следующую в процентном отношении группу составляет околоядерное пространство, наибольшим числом единиц представлена периферия поля.
Таким образом, ядерную часть поля «Время» составили лексические единицы с прямым значением темпоральности, околоядерную часть занимают в большинстве своем знаки вторичной номинации, образные, оценочные единицы, на периферии расположены разнород-
□- I Гериферия
0 - Околоядерное пространство
ные элементы: со значением временной отнесенности на ее ближней и дальней зонах, с постепенным угасанием признака темпоральное™ в зоне крайней периферии. Конституенты крайней зоны периферии ЛСП «Время» представляют особый интерес, т. к. в целом являются выражениями нетемморального характера, однако образная основа их семантики базируется на ассоциативных представлениях человека о свойствах и качествах единиц измерения времени. Так, особенностью семантики выражения дойти па девятый день "о медленно соображающем человеке" является то, что скорость, выступающая мерилом умственных способностей, в данном случае характеризуется через время, которое необходимо затратить, чтобы ее измерить. Характеризуемый субъект соображает настолько медленно, что для того, чтобы выполнить любую умственную работу, ему требуется целых девять дней. Образная основа фразеологизма базируется на гиперболе, которая делает его более выразительным.
В речевой системе современных казачьих говоров активно функционируют общенародные слова и фразеологизмы со значением времени, известные большинству носителей русского языка (час, день, год, век, время, время от времени, всему своё время, но днях и т. д.), а ]акже просторечные лексические и фразеологические единицы. Данная часть словаря ди ал е кто но с и те лей не подвергалась анализу: в работе исследуются только диалектная лексика и фразеология.
Обширную группу темпоральных лексем донского диалекта составляют междиалектная лексика и фразеология. Таких единиц достаточно много в силу того, что донские говоры являются переселенческими. Поэтому в лексике и фраземикс исследуемых говоров можно найти элементы, генетически восходящие к различным диалектам
раннего формирования летось "в прошлом году", лето-летенское "в течение целого лета" и др (см СРНГ)
Собственно казачьи диалектные темпоральные слова и выражения, входящие в состав донской диалектной лексики и фраземики, довольно различны по своей структурно-семантической организации Опираясь на существующие классификации диалектизмов по их соотношению с литературным языком, в анализируемом материале можно выделить следующие типы лексических диалектизмов 1) собственно лексические диалектизмы (ло"нись "в прошлом году", ономня"сь "несколько дней назад" и др), 2) лексико-семантические диалектизмы (башма"к "теленок в возрасте до года или годовалый", тюле"нь "бычок на втором году жизни" и др), 3) лексико-словообразовательные (весново"й "весенний", вчера"сь "вчера" и др.), 4) лексико-фонематиче-ские диалектизмы (за"вт(ы)ря "завтра", Хреще"те "Крещение" и др.), 5) грамматические диалектизмы (су"мерок "сумерки, время между заходом солнца и наступлением ночи\у"т(о)р "часть суток, первые часы дня" и др.), 6) акцентологические диалектизмы (осенью" "о"сенью", по-"том "пото"м" и др); 7) смежные диалектизмы (Е В Кузнецова) (Сдви-женка "Воздвижение", обе"ды "полдень" и др)
Соотношение разных типов лексических диалектизмов со значением темпоральности показано в таблице
Тип диалектизмов Количество единиц %
Собственно-лексические 280 49,3
Лексико-словообразовательные 142 25,1
Лексико-фонематические 28 4,9
Семантические 74 13
Грамматические 13 2,3
Акцентологические 7 1,2
Смежные 24 4,2
Всего 568 100
Из таблицы следует, что преобладающими в анализируемой группе лексики являются собственно лексические диалектизмы Фонематические, грамматические и акцентологические типы диалектных слов представлены меньшим количеством единиц.
Анализ компонентного состава устойчивых выражений позволил выделить сочетания слов, один или несколько компонентов которых -
диалектное слово глухая спень "полночь", огрузно"й год урожайный год", выражения, полностью состоящие из слов общенародного языка, но не известные в литературном языке в данном значении тол-ка"ч муку" покажет "будущее покажет", теля"чья пора" "молодость", устойчивые выражения, известные и русскому литературному языку, но подвергшиеся в диалекте фонетической, морфологической или иной трансформации други"мра"зом "в другой раз", серёд белого дня "днем, среди бела дня" Из устойчивых оборотов, полностью состоящих из диалектных слов, можно отметить только одно спа"совская нуда" "время появления оводов, слепней и др жалящих насекомых в августе"
Диалектные фразеологические единицы различаются не только структурно, но и по форме вербализации представлений казаков о времени, в связи с чем различаем 1) наименования единиц времени, обозначающих собственно время в обедах "в полдень", год в год "ежегодно", 2) наименования бытовых предметов, явлений, признаков, ассоциативно отражающих временные понятия прожить век за куриный пек "бесполезно потратить годы", (Генерал) Трусов пришел "о наступлении холодного времени"; 3) наименования единиц времени, служащие для выражения «невременных» понятий стоять сентябрем "стоять боком, проявляя невнимание к кому-либо", сто лет в субботу "о чем-либо очень старом".
Можно заметить, что единицы первой группы отражают собственно временные понятия, они максимально приближены к ядру поля «Время» и функционируют в диалекте в большинстве своем как пред-ложно-падежные и тавтологические сочетания безобразного типа Языковые единицы второй группы также являются обозначениями временных отношений, но в отличие от первых в их семантической структуре выделяется ряд коннотативных культурологических и прагматических смысловых элементов (на основании чего они занимают околоядерные части поля) Что касается единиц третьей группы, которые являются периферийными элементами ЛСП «Время», то они, хотя и не служат обозначениями времени, однако дают ценные сведения о механизмах языковой метафорики, действующих при формировании значения устойчивого выражения Единицы второй и третьей групп обладают богатым этнокультурным содержанием, т к свидетельствуют о быте казаков (отливать зори "поливать растения в течение двух недель после посадки на утренней и вечерней зорях"), об их традициях и обычаях (отрубать хвост "посещение молодых через месяц после свадьбы"), об этикетном поведении (здорово ночевали "утреннее приветствие"), об эталонах и ценностях (делать воскре-
сенье "оказывать коллективную помощь") и пр, т е воспроизводят менталитет данного субэтноса
Культурные сведения, воплощенные во фразеологическом знаке, могут быть представлены в нем как эксплицированно (в денотативном аспекте значения), так и имплицированно (в коннотативном аспекте) Те диалектные темпоральные единицы, в которых этнокультурная информация содержится в денотативном аспекте значения, включают в свой состав в качестве компонентов этнически маркированную лексику, отражающую явления материальной и духовной культуры казачества К примеру, лексема кабарга в устойчивом выражении кабаргу доедать "гулянье на третий день свадьбы в узком кругу родных" выступает одновременно сигналом и носителем сведений о быте и обычаях казаков В одном из значений кабарга - это костистые части тела крупного рогатого скота Следовательно, доедать кабаргу - в буквальном смысле доедать остатки, последнее, что осталось после обильного угощения Со временем выражение мета-форизовалось в обозначение вполне конкретной ситуации - наименование одного из последних этапов свадебного обряда Уже фее пае-ли, одни кости остались, вот и гаварятъ - кабаргу даидатъ (Ман)*
Другой тип устойчивых выражений содержит культурную информацию в коннотативном аспекте значения, извлечение ее возможно лишь на основе анализа образного основания фразеологизма в категориях культуры с опорой на культурную компетенцию исследователя и фоновые знания и представления носителей диалекта К примеру, выражение круглый год Масленица "о том, кто живет в достатке" связано с объективными знаниями диалектоносителей о праздновании Масленицы - одного из самых веселых и ярких народных праздников, отмечающихся всенародно, с исключительным размахом, ср Бывал, маслину празнывали будь здароф, эт гцае фее затихла Блины на маслину пякли, вареники, песни играли, ряжыныи ходили, как-никак праз-ник (СДГВ) Но, к сожалению, «масленая неделя» бывает только один раз в году, в другое время человеку приходится быть более скромным в своих запросах, в частности, в выборе пищи, нежели в праздничные дни Поэтому о казачьих семьях, где царит достаток, и говорят в народе - круглый год Масленица.
Этнокультурное своеобразие донской диалектной лексики и фра-земики во многом определяется историей формирования казачества
как особого субэтноса русского народа Смешанный языковой состав донского диалекта обусловил на Дону переселенческий тип диалектной системы, который нашел отражение и в лексико-фразеологиче-ских средствах выражения темпоральности, среди которых находим собственно казачьи слова и выражения, а также заимствованные из других лексических систем Такие факторы, как прерванность земледельческих традиций предков, особые материальные и духовные приоритеты, в том числе и ведущая роль военной деятельности казачества, косвенным образом отразились как на внутренней форме некоторых единиц времени, так и на общем количестве темпоральной лексики, обозначающей этапы хозяйственно-бытовой деятельности Второстепенная значимость земледельческого труда на начальных этапах формирования казачьего субэтноса сказалась на скудно представленном аграрном календаре донцов.
Вторая глава «Смысловая оппозиция конкретное-абстрактное время» отведена анализу языковых единиц, являющихся кон-ституентами микрополей «Конкретное время» и «Абстрактное время», а также моделированию периферийного в составе ЛСП «Время» микрополя «Возраст».
Выделение двух аспектов восприятия времени (время конкретное и время абстрактное) напрямую связано с количественными и качественными свойствами времени Время можно определенным образом измерять (метрические свойства времени) и можно оценивать, проводить с ним определенные операции (качественные характеристики времени) У дискретного времени есть особые единицы измерения - это разной величины временные точки и отрезки, такие как час, день, части дня, сутки, год и пр Мы находим, что метрические свойства присущи времени конкретному, которое противопоставлено абстрак-таому, в большей степени наделенному качественными характеристиками, что, однако, не исключает оценочной интерпретации конкретного времени.
В понятие конкретное время мы вкладываем следующее содержание. это время относительно точное в рамках отдельного временного промежутка - суток, недели месяца, года, в отличие от отвлеченных временных понятий, таких как длительность, продолжительность и пр.
Микрополе «Конкретное время» образуют, в свою очередь, три изоморфных, но разномасштабных семантических сегмента «Суточный круг», «Недельный и месячный циклы», «Годовой круг»
Номинации отрезков времени в течение суток составляют один из самых обширных сегментов в микрополе «Конкретное время»
Суточные отрезки могут характеризоваться по самым разным параметрам, из которых основными, как показал материал, являются следующие погодные характеристики (погодный день "ясный, солнечный денек"), температура (холодком "рано утром, когда еще не жарко"), размер, продолжительность (длинный день "день летнего солнцестояния"), эмоционально-оценочное отношение (де"ничек "погожий денек"), звук (до кочетов "до глубокой ночи, до пения первых петухов"), цвет (светлынь "светлая ночь").
Время в пределах суток может быть обозначено как единичными лексемами, так и устойчивыми сочетаниями слов Единичные лексемы, являющиеся выражениями суточного времени, достаточно многочисленны, передают разные семантические оттенки, многие из них обладают ярким внутренним содержанием В целях удобства восприятия мы рассматриваем эти диалектные слова по их принадлежности к определенному лексико-грамматическому разряду
Преобладающими в выражении суточного времени выступают имена существительные (42%), которые явдаются обозначениями частей суток (вечёрка "вечер", у"треннща "раннее утро, рассвет"), а также наименованиями лиц, явлений и пр., которые функционируют, производятся в определенный суточный период (обе"дешник "молоко обеденного удоя", позора "тик "тот, кто рано встает") Первые принадлежат, как правило, ядерной части и околоядерному пространству, последние заполняют разные зоны периферии, т к характеризуют невременные понятия являются названиями бытовых и хозяйственных реалий, помещений, видов растений и пр, но в качестве дифференциального содержат темпоральный компонент значения
Посредством глагольной лексики (21%), которую представляют преимущественно образования от литературных корней (день, ночь, вечер, заря), фиксируются, наступление той или иной части суток (за-ве"че"реть "о наступлении вечера", ободня"ть 1) "рассвести (о наступлении утра)", 2) "о времени ближе к обеду"), изменения освещения (се-ре"ть "светать (о наступлении рассвета)", засиня"ть "темнеть (о наступлении вечера)" - в сумерках цвет неба и всего окружающего отдает синевой, действия, осуществляемые в различное время суток (подве-чёркиватъ "полдничать", зорева"ть "спать на утренней заре дольше, чем принято") Основным значением в этих образованиях является значение действия в широком смысле этого слова, а темпоральная сема выполняет дифференцирующую функцию - указывает на время осуществления действия
Достаточно высокая представленность наречий (23%) связана с приспособленностью их категориального содержания для выражения
временных отношений, передачи различных семантических оттенков, характеристики по отношению к прошлому, настоящему и будущему Абсолютное большинство наречий с конкретной семантикой времени служат для обозначения утреннего времени и передают это значение с помощью разных смысловых оттенков Так, наречия у"трось, у"три, как и их литературный аналог утром, являются наиболее общими по смыслу словами Утрась паставила блины (БТСДК 547) Наречие у "трецом "утречком" является синонимом двух первых, но отличается от них стилистической окраской Наречие нау"тресь "наутро" отличается от предыдущих тем, что содержит возможную отсылку к некоторой ситуации, имевшей место ранее Наречное выражение из утра "с утра" содержит семантический компонент "начиная день", а такие наречия, как нара"нье "рано утром",разра"но "очень рано" имеют обязательный компонент значения - "очень" На поли разрана выходили, ииаио свитатъ ни начнешь (БТСДК 447)
Небольшим количеством единиц представлены имена прилагательные (9-7%) Слова данной части речи располагаются в центре ЛСП «Время» и на его периферии в зависимости от того, что характеризуют Так, прилагательное буднико "вый "будничный" в том случае, если относится к существительному день, будет принадлежать околоядерному пространству поля, если же речь идет о будничной одежде, будничных занятиях и пр, то прилагательное переместится на периферию ЛСПВ Прихади в будниковый день, а ныня празник (БТСДК 58) Для выражения времени в рамках суток казаки пользуются большим количеством устойчивых выражений Образные определения времени суток - по небесным светилам, состоянию атмосферы, по птицам и животным, по ситуациям из хозяйственной деятельности человека и пр - составляют неотъемлемую часть народной фразеологии и характеризуются наличием сходных структурно-семантических моделей, а также образов реалий окружающей действительности, явлений или действий, легших в основу номинации К примеру, образную основу многих выражений составили устойчивые, повторяющиеся ситуации деревенского быта утренний выгон скотины на пастбище и вечернее ее возвращение, кормление животных (телячье время в одном из знач "ранний вечер, когда телят пора загонять домой и кормить", свиные полдни" 10-11 часов утра, время кормления свиней") - Як ней ф тилячью пору пришла, а ана уже спить - Как эта ф тилячью пору?-Когда тшятзаганять, параныиы, чем каровы придуть (Сем) Мычание коров, визг свиней, пение петухов - все это также являлось своеобразным мерилом времени и закрепилось в устойчивых оборотах речи, которыми казаки пользуются и по сей
Суточный круг времени подразделяется не только на традиционно выделяемые день и ночь, утро и вечер, но и на множество промежуточных этапов утра, дня, вечера и ночи, что является свидетельством значимости этих отрезков времени для казаков, тем более, что со многими из них связаны определенные виды бытовой, хозяйственной деятельности
Время, лежащее у истоков светового дня, обозначается выражениями заря занимается "очень рано, только начинает светать", третьи кочета "конец ночи, начало рассвета", с тёмногоранья "рано утром, на рассвете" (БТСДК 449) О человеке, вернувшемся домой очень поздно, под утро, на Дону могут сказать вернулся на кочетах, т е когда петухи прокричали рассвет (там же), или заря выкинула - о том, кто вернулся с первым лучом солнца Идеть паринь з гулянки вмести с каровами, и гаворють «Глянь, парня заря выкинула» (БТСДК 179)
Период дневного времени подразделяется на утреннее время, обеденное и послеобеденное и маркируется достаточно четко Обеденное время манифестируется выражениями время (солнце) в дуб "11- 12 часов дня" (БТСДК 141), солнце в два дуба "самое высокое положение солнца, 12-14 часов дня" (СДГВ), солнце с полден "время после полудня" (БТСДК 394) и др
Для обозначения вечернего времени характерны следующие выражения заря истухает {заря погорает) "о наступлении позднего вечера, темноты", солнце в дубки (дубок) "ранний вечер, 6-7 часов", солнце за дуб "время заката" (СДГВ) и др Сонца в дупки - эт сонца заходить, ближы к вечиру (Кл -П)
Ночное время суток в казачьем хронотопе имеет менее детальное членение, чем дневное Определяется ночное время чаще всего пением петухов {кочетов - на Дону) Диалектизм кочет чаще всего выступает в донских говорах символом времени и реализует его в семантике устойчивых словосочетаний первые кочета "полночь", вторые кочета "около двух часов ночи" и др. Для обозначения глубокой ночи, основным признаком которой считается полная тишина, отсутствие всяких звуков, существуют у казаков выражения- глухая спень, ночь ноченная, волчья полночь "поздняя ночь" Волк ни падеть резать ска-тину с вечира, а ждеть тишыны - волчий полначи (БТСДК 86)
Полный период рабочего времени от утренней до вечерней зари зафиксирован в выражениях от ранья до смерканья, заря вгонит и
заря выгонит, от тёмного до темного "от зари до зари или весь день" и др Данные выражения, с одной стороны, являются обозначениями определенного временного промежутка-дня или целых суток, с другой - обладают такой характеристикой времени, как длительность, что позволяет отнести их к микрополю «Абстрактное время»
Роль и значимость хозяйственного времени в казачьих говорах подтверждаются наличием лексем и устойчивых словосочетаний, называющих интервалы времени в рамках рабочего дня К ним относятся ужо "тка "рабочая часть дня", первая упряжка или первый упруг "время работы до завтрака", обеднийупруг "время работы от завтрака до обеда", вечерний упруг "время работы от обеда до полдника" (БТСДК. 544), четвёртый упруг "период работы от полдника до темноты" Упругаф была чатыри ат рассвета да зафтрака первый, да абеда фтарой, да полдника третий, а самый трудный чатвертый - с полдника да тимнаты (СДГВ)
Следующим после суток наиболее значимым и традиционным в системе отсчета времени считается период в семь дней, или неделя, которую казаки могут назвать неделей недельской, что значит - целая неделя. A m суботи да суботи няделя нядельская (БТСДК 317)
Наименования временных интервалов от нескольких дней до недели составляют следующий сегмент JICM «Конкретное время» Почти все единицы данного сегмента отличаются точным указанием на время, что позволяет отнести их к центральной зоне ДСП «Время» В плане частеречной принадлежности диалектизмов численно преобладают наречия и образованные от них прилагательные, стратифицирующие события одно-, двух-, трехдневной давности вчера"сика "вчера", надысь "на днях, два-три дня тому назад", онады"сь "несколько дней назад" Надысь, анадысь, нады - эт нядавна, дня три прашло (Бкн)
У казаков сохраняется устойчивая ориентация на лунное время (эта традиция является своеобразным отражением системы внутри-месячного счета времени) Луна выступает своеобразными часами месячного времени, а также служит некоторым барометром, потому как с разными фазами луны народная традиция связывает состояния погоды, многочисленные приметы, приурочивание некоторых видов деятельности к определенным лунным фазам. Эта и доиаи на исходи или на маладике И мазать, и сажать на исходи месица, када он исходить, малинький астаецца (БТСДК- 201) Месиц намаладу, рыба ла-вицца ня будить (СДГВ). Emu святы сейм, када маладник сходить (БТСДК 285) На Дону - молоди"к "молодая луна", намолоду" "в период, когда на небе молодой месяц", исхо"дмесяца "период последней
фазы луны" Бытующее на Дону выражение казачье солнышко подчеркивает значимость Луны как светила
Наименования месяцев в донском диалекте совпадают с литературными названиями, только месяц февраль зафиксирован в БТСДК как бокогрей Фивраль-бакагрей, солнышка припикаитъ (БТСДК 49) Скудность казачьего «месяцеслова» объясняется, по всей видимости, отсутствием устойчивых традиций сельскохозяйственной деятельности, в связи с чем отпадала и необходимость практико-ориентиро-ванных обозначений месяцев
Следующий семантический сегмент «Годовой круг» представлен многочисленными образованиями (именными, наречными, глагольными, а также устойчивыми выражениями) от наименований времен года (весна, лето, осень, зима), которые заполняют центральную и периферийную зоны ЛСМ «Конкретное время» Так, темпоральные наречия, образованные по единой модели при помощи продуктивного в диалектах суффикса -сь, придающего слову значение "отношение к прошлому", занимают ядерную часть поля весну "сь "прошлой весной", зи"мусь "прошлой зимой",ле"тось 1) "в прошлом году", 2) "прошлым летом" и пр
Большинство именных образований от этих же корней заполняют периферийную зону ле"тошник "урожай прошлого года", зимну"х "молодняк скота, перезимовавший первый раз или появившийся зимой", весенщи"ка "овечья шерсть весенней стрижки", осеньщи"на "земля, вспаханная осенью" Зимнух - эта парасенак зимнива апароса, который зиму пиризимавал (СДГВ) В семантической структуре данных диалектизмов темпоральная семантика является выраженной явно, эксплицитно, что позволяет отнести их к ближней периферии поля «Время»
Собранный материал позволяет говорить о запечатленном в донской диалектной лексике восприятии календарного года как последовательности периодов времени, соответствующих определенным видам работ, а также отсутствию таковых севба" "время сева", жнива" "время уборки хлеба, время жатвы", косе"йная пора "косовица (хлеба, сена)", жарко"вка, жарко"вская пути"на "время ловли рыбы в летний период (июль-август)", гря"зи "дождливое время, когда невозможно проводить полевые работы", глушна"я пора "время года (обычно поздняя осень, зима и ранняя весна), когда мало хозяйственных дел" и пр Касейная пара с июня да августа, самый хлиба и сина касить нада, шоп ни пиристаяла (БТСДК 404)
Особенностью наименования различных «бытовых» отрезков времени в донском казачьем диалекте можно считать и то, что свое спе-
цифическое название получают некоторые периоды времени, чем-либо примечательные и тем самым выделяющиеся из общего временного потока Так, несколько недель в мае и августе казаки называют ну"д-ное время "время появления оводов, слепней и др жалящих насекомых" Нудная время летам бываитъ, тут ета пекла пищеть, а тут овады, мухи заидаютъ худобу (БТСДК 325)
В качестве наиболее частотных и, соответственно, продуктивных семантических моделей образования временных лексем и фразем, стратифицирующих события в пределах года, для казака (и жителя сельской местности вообще) считаем следующие определенные виды работ или отсутствие таковых {жнива", глухая пора), поведение животных, птиц, насекомых {спасовская нуда), погода, характерная для определенного времени {грязи)
С понятием конкретное, бытовое время тесно переплетается другая система временных понятий, которую условно можно обозначить как абстрактное время Абстрактными или отвлеченными считаем диалектные единицы, передающие такие качественные характеристики времени, как продолжительность (или длительность) времени (на все года "навсегда, на очень длительный срок"), повторяемость времени (день при дне "ежедневно", е"желетъ "ежегодно"), произвольность времени (не ныне завтря "в ближайшее время, не сегодня-завтра"), протяженность времени (в старое время "давно", хтонатькады"-иший "существующий с незапамятных времен"), а также такие субъективные оценки времени, как проведенное с пользой или бесполезно (ловить мух ноздрями "тратить время попусту"), наличие/ отсутствие свободного времени (зане"кодиться "ощутить недостаток времени", время - целое беремя "о большом количестве свободного времени"), понятия вовремя/ не вовремя (не в час "не вовремя") и пр
Фразеологизмы, выражающие временные понятия отвлеченного характера, в говорах - по преимуществу безобразные устойчивые сочетания, варианты общерусских (и общеславянских) ФЕ В составе их компонентов повторяются слова, обозначающие различные временные отрезки (век, жизнь, год, лето), а также лексема «время». Однако немалое количество устойчивых выражений данного характера имеет образную основу и своей внутренней формой отражает привычные в своей повседневности события, ситуации, представления. Признак отвлеченности/конкретности значения в данном случае положен в основу распределения фразеологизмов по ядерно-периферийным зонам ЛСМ «Абстрактное время» Чем более отвлеченным будет значение устойчивого оборота, чем менее оно будет осложнено дополнительными смыслами и коннотативными оттенками, тем бли-
же данная единица к ядерной части поля в недавних годах "недавно, несколько лет назад", с давних веков "издавна" и под Околоядерному пространству принадлежат устойчивые сочетания, применимые к нескольким ситуациям, но в сравнении с первыми (ядерными) характеризуемые образностью и ограниченной семантической валентностью в пятую пятницу в Касьянов год "очень редко", когда спать, тогда и гнать "не вовремя" и пр Периферийные зоны с разной степенью удаленности от центра занимают выражения, опосредованно содержащие указание на время и характеризующие совершенно конкретную жизненную ситуацию держать на просол "долго не выдавать замуж", все жданки прошли "о длительном ожидании" и др
Некоторую часть зон ближней и дальней периферии ЛСП «Время» занимает микрополе «Возраст», которое составляют наименования, связанные с возрастной стратификацией Рассматривать данное образование в составе поля «Время» нам дает право тот неоспоримый факт, что понятие возраст является близким понятию время Возраст членит жизненный цикл (век) на отдельные стадии Определенный возраст, достигаемый человеком, - это своего рода некоторый момент человеческой жизни во времени В семном составе любой единицы, определяющей возрастную ступень, в качестве дифференцирующей или потенциальной присутствует временная сема и имеет там, по замечанию С М Беляковой, «очень высокий ранг»1
Мы ограничились анализом единиц, номинирующих возрастные ступени человека и домашней живности В микрополе «Возраст» выделяются наименования с прозрачной внутренней формой, образованные от единиц времени (годи"шник "ребёнок или животное в возрасте одного года") и счета (третя"ка "лошадь, которой пошел третий год") Большинство единиц, номинирующих возраст домашних животных и птицы, лишены оценочного компонента, и именно они составили ядро ЛСМ Наименования, в которых помимо возрастной семантики присутствуют оценка и эмоции, в большей степени свойственны для характеристики человека (поспелый "о зрелом человеке", зелёная куга" "о молодом, неопытном человеке"), они же заполняют околоядерное пространство и периферийные зоны микрополя
Образ жизни и приоритетные ценности казачества также получили отражение в лексике, номинирующей возрастные этапы человека и животных Так, занятия военным делом наложили определенный
1 Белякова, С М Образ времени в диалектной картине мира на материале лексики и фразеологии русских старожильческих говоров юга Тюменской области автореф дис д-ра филол наук /СМ Белякова - Екатеринбург, 2005 - 41 с
отпечаток на особенности восприятия окружающего мира, сформировали особую систему сравнений или метафор, а пристальное внимание, которым казаки всегда наделяли коня - верного друга и соратника казака в военных походах, нашло косвенное отражение в семантике выражений, использующихся по отношению к ребенку и взрослому человеку (стоять го"пки "начинать стоять на ножках", перерезать пу"ты "сделать символический жест перерезания пут у ножек впервые шагнувшего малыша") и пр
В третьей главе «Микрополе "Обрядовое время" и его прагматический потенциал» рассматриваются единицы обрядового времени, анализируются их этнокультурная специфика и прагматические возможности
Понятие «обрядовое время» включает в себя следующую характеристику это время, выделяющееся из повседневного, бытового потока времени своей маркированностью, особой значимостью для носителя говора Единицами обрядового времени выступают наименования временных отрезков разной продолжительности названия постов, праздничных дней (геортонимы) и пр.
В качестве с а м о й крупной единицы времени, определенным образом связанной с заданным (обрядовым) поведением человека, в донском диалекте можно выделить год. Среди таковых наименований зафиксировано только одно год Касья"н "високосный год" (БТСДК. 211) По казачьему поверью, именно на этот год приходятся различные природные и социальные катаклизмы засуха, наводнения, неурожай, голод, война В этот год стараются не справлять свадеб и новоселий Данное выражение и ему подобные тяготеют к но-менклатурно-терминологическим наименованиям и поэтому характеризуются стертой образностью и, соответственно, пониженными экспрессивными возможностями Главная их функция - номинативная. Однако за каждым из них находится целая история, легенда, притча, сжато представленная в устойчивом обороте Многие из подобных обрядовых выражений, а также устойчивые сочетания слов, транслирующие народные приметы, задают носителям говора определенный, сложившийся веками, традиционный тип поведения - в этом их прагматическая сила
Следующее по объему обрядовое время - несколько недель и неделя Чаще всего это время постов, которые казаки, как люди верующие, строго соблюдают. Самый значительный, самый строгий и продолжительный по времени - это Великий пост, каждая неделя которого (и некоторые дни) имеет своё значение, а некоторые недели и свое особое название К примеру, через три с половиной недели (т. е.
на четвертой неделе) пост ломается - проходит первая половина поста Неделя, на которой ломается пост, называется у казаков сер-дохре"сная неделя (сердокре"стъе) и считается ритуально значимой В эту неделю пекли «кресты» и несколько штук хранили до начала пахоты Когда пост напапалам пириламыващиа, пикуть крестики, а ди~ тишки их тигають (Н -Чер) При выезде в поле брали с собой «крестики» и клали их по углам на десятину-для урожая Пякли крясты, нясли ф полю, штоб уражай харошый был (Зимн).
Кроме постов выделяются другие периоды времени, отмеченные особой значимостью, прагматически заряженные Это периоды времени зимой - дни от Рождества до Крещения, т е Святки (Святые вечера), и летом - после Троицы - Зелёные Святки, или русальная неделя Они отмечены между собой определенным параллелизмом и то и другое время воспринимается носителями диалекта как нечистое, нехорошее (ср другое название недели после Троицы - похабленная неделя (Дбв))
Следующей единицей обрядового времени является день Чаще всего это религиозный праздник или день, названный в честь того или иного святого Такие дни также имеют свои разрешительные и запретительные предписания Обычно в религиозный праздник запрещается работать, причем в некоторые праздники запрет накладывается на работы или действия определенного вида Так, на Благовещение нельзя работать вообще, но в особенности нельзя беспокоить землю В Ильин день не рекомендуется работать в поле, иначе Илья-пророк молнией спалит посевы На Ивана Постного не пекут круглые пироги, не режут ножом что-либо, имеющее круглую или овальную форму (арбуз, тыкву, капусту) В этат день упаси божы щи с капустой сварить ■- ани ф пиченку привратяцца (Чиг) Как следует из примеров, каждое из таких названий аккумулированно содержит в себе целую легенду или притчу и, соответственно, подразумевает указание на определенный тип поведения, при котором человек старается выполнять то, что требуется
Ко многим религиозным праздникам приурочены приметы, основанные на наблюдениях сельских жителей за жизнью природы, растений, в частности Пршиол висенний Алтеей - начинай грятки се-ить (Наг) «Илья-прарок, завей вилок!» Зимния капуста нанинаитъ залажывацца с этава времини (т е завиваться в вилки) (Майор) Если на Сораки марос будить, то да фтарова мая ничто ни сади - будуть халада (Пгч) и пр
Некоторые дни недели маркированы в казачьем календаре К примеру, вторник на Фоминой неделе (неделе после пасхальной) - глав-
ный поминальный день в году, получивший на Дону названия Нав-ской день (от церк.-слав навь, навей-мертвый, мертвец, следовательно, день поминовения мертвых), Родительский день, Родители, т к. поминают в этот день умерших родителей
Обрядовой семантикой обладают также некоторые части дня и ночи, например, вечер и утр о, что отразилось в названии данных отрезков времени, например, щедрый вечер "канун Нового года" Ф щедрый вечир дефки и парни ходють пають песни, щидру-ють, а люди дають им конфеты, пряники (БТСДК 74), весёлое утро "утро второго дня свадьбы", которое насыщено всевозможными обрядовыми действами.
Обрядовую значимость имеют в народном представлении отрезки времени, обычно равные нескольким часам, а иногда и минутам, к примеру, рассветное время Так, именно на стыке ночи и раннего утра, т е. на заре, обычно осуществлялись различного рода лечебные действа, а также заговоры, приговоры, снятие порчи и пр Устойчивое выражение ещё черти в кулачки не бились "очень рано (об утре)" и казачий мифологический персонаж-доя"к, забирающий у коров молоко на заре, подчеркивают «магический» характер рассветного времени
Распределение ядерных и периферийных элементов в микрополе «Обрядовое время» осуществляется нами следующим образом. Так, собственно названия маркированных дней и периодов мы относим к центральной зоне микрополя, но ядерными считаем лишь те из них, которые широко распространены на территории всех донских говоров, а также во многих других русских диалектах- Алёша - с гор потоки - "день св Алексея" (Клет, Пгч, П.-Чер, Сем., Чиг и пр), Вербохлёст "Вербная неделя и вербное воскресение" или церк "Вход Господень в Иерусалим" Вербахлест-бей да слес (Ал) , Дбв, Мих., Н Ябл, Прлз, Чрк
Около ядерное пространство занимают наименования, зафиксированные в отдельных районах бывшей Области войска Донского зелёная неделя "неделя перед Троицей" (Буб),Кото "вский праздник "престольный праздник в хуторе Котовском Урюпинского района Волгоградской области" (Кот)
Ближнюю периферию заполняют названия торжеств и обрядовых действ, проводимых людьми по мере необходимости (крестины, свадьба, похороны): Роди"ны "торжество, посвященное рождению ребенка" (Клн.); заваривать кашу "праздновать день рождения ребенка, которому исполнился один год" (Дбв)
Зону дальней периферии образуют наименования обрядовых действ и игр, приуроченные к определенным праздникам или тор-
жествам, приметы, собственно обрядовая лексика и фразеология, номинирующая разные этапы справляемого празднества или торжества Овсеньку кликать "разновидность обряда колядования" (Тпк.), катать яйца "игра в яйца на Пасху" Яички дялили и катали, игра такая на Паску (Клет.).
Наконец, ккрайней периферии мы относим названия еды и блюд, которые казаки приготавливают лишь в определенные периоды времени (пост) или на некоторые праздничные дни, например, сухие щи "постные щи, какие варили в пост" (Кл -П); крестики "выпеченные из теста изделия в форме крестиков на крестопоклонной неделе" (Н-цар).
Названия праздничных дней и обрядовых периодов в культуре казачества во многом соответствуют русским общенародным названиям, но в ряде номинаций имеют свою специфику Они обозначаются как единичными лексемами, так и составными наименованиями. В ряде названий можно отметить наличие многочисленных фонетических и словообразовательных вариантов, которые обусловлены попытками восстановить внутреннюю форму слов, этимология которых является затемненной
Семантический анализ наименований позволил выделить основные мотивировочные признаки, легшие в основу геортонимов Таковыми являются следующие:
Объект почитания, которым зачастую выступает христианский святой или святая (Петропавлов день "день св апостолов Петра и Павла"), но также любой другой персонаж, пользующийся особым почетом в народе (Бабкин день "день благодарения бабок-повитух"),
Действо, проводимое именно в этот день Вербохлёст "Вербное воскресение" биение вербовой веточкой друг друга и домашней живности с целью наделения здоровьем и силой; Иван-Травник "Иван Купала"«- сбор в купальскую ночь лекарственных трав, которые, если их собрать именно в эту ночь, наделены особыми исцеляющими свойствами,
Время года Анна зимняя (9/22 декабря), Летний Сергий (18 июля), Осени"ны "праздник встречи осени",
Приметы Николай с иудой "Николай Чудотворец" 4- приблизительно с этого времени появляется нуда - мелкие кусающие и жалящие насекомые; Ягорий с травой "день св Георгия" <- начало мая, период роста трав,
Цвет, качество пёстрая неделя "неделя мясоеда с постными днями в среду и пятницу"*- метафора по цвету, грозный праздник "день или праздник, в который запрещается работать"<- в случае несоблю-
дения запрета человек рискует вызвать на себя гнев того святого или святой, чья память чтится в этот день"
Свадебный и погребально-поминальный обряды казаков имеют собственную четкую темпоральную организацию Лексико-фразео-логические средства, номинирующие основные моменты свадьбы и похорон во времени, принадлежат ближней периферии ЛСМ «Обрядовое время» Данные языковые единицы по-разному выражают темпоральную семантику В некоторых из них значительно ощутимо значение временной прикрепленности (подбрйчный день "день накануне свадьбы"), в других словах и выражениях семантика времени выражена не явно, а через конкретные образы (заливать овин "обряд символического окончания свадьбы") Устойчивые выражения разнятся по образной характеристике, экспрессивным возможностям и степени семантической слитности. Почти все они лишены оценочности и выполняют в диалекте номинативную функцию
В заключении диссертации подводятся итоги исследования, делаются выводы Как показало проведенное исследование, ЛСП «Время» в диалекте донского казачества обладает всеми признаками иерархически организованной полевой структуры и характеризуется этно-лингвокультурными особенностями, обусловленными собственно языковыми и историко-культурными факторами становления и функционирования казачества как особого субэтноса русского народа
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:
Статьи в журналах, входящих в список ВАК
1 Лалаева, Д.И Диалектные наименования единиц времени и их этнокультурная маркированность (на материале донского казачьего диалекта) / Д И. Лалаева // Изв Волгогр. гос пед ун-та Сер Филологические науки - 2007 - № 2 (20) - С 85-89 (0,3 п л).
Статьи и тезисы в сборниках материалов научных конференций
2 Лалаева, Д И Бытовая лексика и фраземика времени в донских казачьих говорах / Д И Лалаева // Вопросы краеведения, материалы XV и XVI краевед, чтений. - Волгоград- Изд-во «Панорама», 2005 - Вып 9 - С 153-156 (0,3 п л.).
3 Лалаева, Д И Лексика и фраземика обрядового времени (на материале донских казачьих говоров Волгоградской области) / Д И Лалаева // Национально-культурный компонент в тексте и языке матери-
алы докл. III Междунар науч конф под эгидой МАПРЯЛ Минск, 7-9апр 2005г вЗч - Минск МГЛУ,2005 - Ч. 2 - С 241-242 (0,1 п. л)
4. Лалаева, Д И Обозначения единиц времени в донских казачьих говорах / Д И Лалаева // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий материалы III Всерос науч-практ конф - Воронеж ВГПУ, 2005 - Ч III - С 80-85 (0,4 п л)
5. Лалаева, Д.И Функционирование номинативных единиц с темпоральной семантикой в казачьих говорах Дона / Д.И Лалаева // Язык и общество в синхронии и диахронии, тр. и материалы Междунар науч конф, посвящ 90-летию со дня рождения проф Л.И Баранниковой - Саратов- Науч. кн, 2005 - С 189-191 (0,2 п л.).
6. Лалаева, Д И Фразеологическое поле «Время» в диалекте донского казачества / Д И Лалаева // X региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области г. Волгоград, 8-10 нояб
2005 г: тез докл - Напр 13 «Филология» - Волгоград Перемена,
2006 -С 111-112(0,1 п л.)
7 Лалаева, Д И Лексико-фразеологическое поле «Время» в диалекте донского казачества и его этнокультурное своеобразие / Д И Лалаева//Филологический поиск сб науч тр /отв.ред Г И Стрепето-ва - Волгоград- Перемена, 2006 - Вып 5 - С 38-46 (0,6 п л)
8. Лалаева, Д И Наименования календарных праздников и обрядовых периодов в диалекте донских казаков (на материале диалектологических экспедиций в Котельниковский и Урюпинский районы Волгоградской области - 2005,2006 гг.) / Д И Лалаева // Региональная лексика в историко-культурологическом аспекте материалы меж-вуз. диалект чтений Арзамас 23-25 нояб 2006 г -Арзамас АГПИ,
2007 -С 135-142 (0,5 п. л)
9 Лалаева, Д И Номинации свадебного времени (на материале казачьих говоров Волгоградской области) / Д.И Лалаева // Вопросы краеведения, материалы краевед, чтений Вып 10 -Волгогр обл краевед музей [и др.] - Волгоград- Изд-во «Панорама», 2007 - С 294- 297 (0,3 п л.)
10. Лалаева, Д И Диалектные обозначения возраста (на материале донских казачьих говоров) / Д И Лалаева // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов, материалы Второй Междунар науч конф г Волгоград, 24-26 апр 2007 г; в 2 т. - Волгоград- Изд-во ВолГУ, 2007 - Т 1 - С 274-279 (0,4 п л)
JIАЛАЕВА Диана Игоревна
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «ВРЕМЯ» В ДОНСКОМ КАЗАЧЬЕМ ДИАЛЕКТЕ ЭТНОЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
Подписано к печати 30 08 2007 г Формат 60x84/16 Печать офс Бум Гарнитура Times Уел печ л 1,4 Уч-изд л 1,5 Тираж! 10 экз Заказ
ВГПУ Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр им В И Ленина, 27
ГЛАВА 1. ВРЕМЕННОЙ КОНТИНУУМ КАЗАЧЬИХ ГОВОРОВ КАК
ПОЛЕВАЯ СТРУКТУРА.
1.1. Вопрос о полевых структурах в языковой системе.
1. 2. Ядерно-периферийные отношения в ЛСП «Время».
1. 3. Пространство крайней периферии ЛСП «Время».
1. 4. Структурно-семантические особенности конституентов ЛСП
1.5. Историко-культурные факторы, обусловившие идиоэтническое своеобразие темпоральной лексики и фраземики казачьих говоров.
1. 6. Выводы.
ГЛАВА 2. СМЫСЛОВАЯ ОППОЗИЦИЯ КОНКРЕТНОЕ -АБСТРАКТНОЕ ВРЕМЯ.
2. 1. Микрополе «Конкретное время».
2. 1. 1. Суточный круг.
2.1. 1. 1. Выражение суточного времени единичными лексемами.
2. 1. 1.2. Выражение суточного времени устойчивыми сочетаниями.
2. 1.2. Единицы времени в рамках недели и месяца.
2. 1.3. Годовой круг.
2. 2. Микрополе «Абстрактное время».
2. 3. Микрополе «Возраст».
2. 4. Выводы.
ГЛАВА 3. МИКРОПОЛЕ «ОБРЯДОВОЕ ВРЕМЯ» И ЕГО
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ.
3.1. Обрядовое время как форма реализации циклической модели.
3. 2. Казачий народный календарь как форма трансляции обрядового времени.
3.3. Основные единицы обрядового времени и их прагматические свойства.
3. 4. Темпоральная организация свадебного обряда.
3. 5. Темпоральная организация погребально-поминального обряда.
3. 6. Выводы.
Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Лалаева, Диана Игорьевна
В лингвистике начала XXI века одним из основных является вопрос о взаимосвязи языка и культуры. Современная наука о языке активно разрабатывает направления, в которых язык рассматривается как «культурный код нации». Исследователи отмечают, что язык - главный хранитель и носитель этнокультурной информации, выразитель определенной национальной ментальное™. Язык фиксирует историческое прошлое нации, образ жизни, традиции, обычаи людей, национально-культурное своеобразие характера и неповторимую психологию народа, ценностные приоритеты и своеобразие духовной жизни (Маслова 2001: 9; Телия 1996: 235).
На основе данного понимания взаимосвязи языка и культуры в конце XX в. сложилось и активно развивается новое научное направление -лингвокультурология, объект которой - взаимодействие языка, выступающего транслятором культурной информации, и культуры как исторической памяти народа. С лингвокультурологией тесно связана этнолингвистика, предметом которой является язык в его соотношении с этносом, место и роль языка в обществе.
В аспекте лингвокультурологии и этнолингвистики миропонимание народа на каждом синхронном срезе его истории не является однородным: культурно-национальная палитра характеризуется множественностью установок, осмыслением сходных ситуаций или явлений с разных позиций, так что в фокус говорящих на каком-либо языке попадают различные стороны ситуаций или разные ипостаси явления. Стереотипы, как правило, принадлежат не всему народу в целом, а каким-то его социальным и диалектным группам. Поэтому современная лингвистика исследует не только особенности языкового отражения мира большими коллективами - нацией, народом, этносом, но и территориально ограниченным социумом, и уже имеется опыт описания и моделирования языковой картины мира на лексическом диалектном материале.
Таким образом, в центре внимания новых научных парадигм оказались и исследования по региональной лингвистике. Возросшее в последние годы внимание ученых к проблемам развития и функционирования народных говоров во многом обусловлено осознанием их значения как хранителей своеобразия национальных языковых картин мира и значительным вкладом диалектов в национально-речевые культуры (Гольдин 1997: 3).
По словам Е.В. Брысиной, территориальный диалект является средством общения населения исторически сложившейся области со специфическими этнографическими особенностями и служит универсальной формой накопления и трансляции этнокультурного своеобразия языковой картины мира диалектоносителей, что проявляется, в первую очередь, на его лексико-фразеологическом уровне (Брысина 20036: 6).
Каждый этнос отличается только ему присущими способами восприятия окружающей действительности, которые формируются на основе собственного практического освоения мира, с опорой на традиции и обычаи, с учетом установок культуры и специфики этнического сознания. И одним из важнейших компонентов этнического сознания являются представления народа о времени. В них отражаются не только биологические ритмы жизни этноса, но и этапы его культурного развития, темпы его эволюционного движения. В способах восприятия и осознания времени выявляются многие культурные стереотипы, отражающие общие черты в видении мира представителями того или иного этноса (Дмитрюк 2000: 208).
По словам А.Я. Гуревича, время, наряду с такими значимыми понятиями, как пространство, причина, бытие, судьба и др., принадлежит к определяющим категориям человеческого сознания, которые в каждой отдельной культуре связаны между собой и образуют «модель мира» -своего рода «сетку координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании. Человек не рождается с чувством времени, его временные и пространственные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит» (Гуревич 1969: 105). Следовательно, можно говорить об этническом своеобразии восприятия времени представителями того или иного социума.
Темпоральная семантика представлена в русском языке как сложное взаимодействие грамматических и лексических средств, причём последние представляют на сегодняшний день особый интерес в качестве строительного материала, образующего временной фрагмент языковой картины мира. Многие аспекты, связанные с языковыми средствами выражения темпоральности, давно привлекали внимание лингвистов. Так, в ряде работ этимологического характера прослеживается происхождение отдельных временных лексем (В.Ф. Житников, В.В. Колесов, М. Фасмер, П.Я. Черных, Н.М. Шанский и др.). С точки зрения системной организации лексики временные лексемы рассматривались в работах М.В. Всеволодовой, Д.Г. Ищук, В.В. Морковкина, Г.С. Щура и др. Наконец, в целом ряде работ темпоральные лексемы рассматриваются как значимые компоненты языковой картины мира, изучаются особенности восприятия времени русским языковым сознанием, функциональные особенности темпоральных слов и пр. Это работы J1.P. Ахмеровой, А.А. Зализняк, J1.H. Михеевой, Н.И. Толстого, С.М. Толстой, А.Д. Шмелёва, Е.С. Яковлевой и др.
Диалектные языковые средства выражения темпоральности вызывают интерес ученых-диалектологов. Структурно-семантические особенности диалектных лексем и фразем, способы вербализации времени в диалекте, существующие в говорах модели времени и пр. рассматриваются в работах С.М. Беляковой, Е.В. Брысиной, Л.И. Ивашко, М.М. Кондратенко, И.А. Подюкова, С.А. Цапенко и др.
Изучение наиболее значимых фрагментов языковой картины мира носителей диалекта, в частности того её фрагмента, который связан с восприятием времени, представляется актуальным, так как способствует постижению этнокультурной специфики диалектной лексики и фраземики, в семантике которых отразилось мировидение казачьего субэтноса.
Помимо большого интереса ученых-лингвистов к моделированию языковых картин мира или отдельных фрагментов этих картин, исследованию специфики языковой личности, языкового сознания и пр., актуальными остаются вопросы системной организации языка. Проблема системной организации лексики является значимой и на современном этапе развития языкознания. Объективное существование лексико-семантической системы языка признано большинством учёных, однако лексика как достаточно цельная и определенным способом организованная система требует дальнейшего описания. Одним из возможных путей изучения системных связей лексических единиц, по словам исследователей, является вычленение семантических полей и определение их смысловой структуры (Кривченко 1973: 99). В настоящем исследовании предпринята попытка комплексного описания временного фрагмента диалектной языковой действительности в системном (а именно, полевом) и этнолингвокультурологическом аспектах.
Вышеперечисленными факторами определяется актуальность диссертационного исследования.
Объектом нашего исследования являются донская диалектная лексика и фраземика, отражающие представления казачества о времени.
Предмет исследования - этнокультурное содержание и своеобразие лексико-фразеологических средств выражения темпоральности.
В основу работы положена следующая гипотеза: языковые средства выражения категории темпоральности в казачьих говорах Дона обладают этнокультурным своеобразием, которое обусловлено как собственно языковыми, так и экстралингвистическими факторами и находит особое выражение в донской диалектной лексике и фраземике.
Цель работы: выявить этнолингвокультурологические особенности лексико-семантического поля «Время» в донском казачьем диалекте.
В связи с поставленной целью решаются следующие задачи:
1) разработать полевую модель темпорального пространства донских казачьих говоров;
2) выявить ядерно-периферийные отношения, конституирующие лексико-семантическое поле «Время»;
3) определить структурно-семантические особенности анализируемой группы языковых единиц;
4) выделить основные историко-культурные факторы, определившие идиоэтническое своеобразие конституентов моделируемого поля;
5) выявить этнокультурное своеобразие казачьей диалектной лексики и фраземики, связанной с восприятием времени; прагматический потенциал единиц времени.
Методологической базой исследования являются лингвофилософские положения о взаимодействии языка и культуры; постулат об относительной социальной детерминированности языка; общелингвистические принципы системно-структурной организации языка и единиц языковой системы. Теоретическую основу исследования представляют фундаментальные работы в области лингвокультурологии (Ю. Д. Апресяна, А.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, В.А. Масловой, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия и др.), этнолингвистики (Н.И. Толстого, С.М. Толстой, М.М. Копыленко и др.), языковой картины мира (С.М. Беляковой, И.Б. Левонтиной, JI.H. Михеевой, Н.И. Толстого, А.Д. Шмелёва, Е.С. Яковлевой и др.), учение о диалекте как территориальной разновидности языка и хранилище его истории, разработанное в трудах Р.И. Аванесова, Л.И. Баранниковой, В.Е. Гольдина, Л.Л. Касаткина, Р.И. Кудряшовой, Л.М. Орлова и др., идеи тематического, лексико-семантического, идеографического группирования лексики, разрабатываемые Л.М. Васильевым, Ю.Н. Карауловым, Г.С. Щуром и др.
Реализация поставленных задач осуществлялась с помощью следующих методов и приемов: а) описательного метода с приёмами наблюдения, интерпретации и классификации исследуемого материала; б) метода этнолингвокультурологического анализа, разработанного Е.В. Брысиной и предполагающего научную интерпретацию языкового материала на основе экспликации сведений по истории, культуре, данных социальной организации соответствующего субэтноса; приемов диалектографии (сбор, обработка и лингвистическая интерпретация диалектного материала с опорой на исследовательскую интуицию); в) элементов методики компонентного анализа (сопоставление словарных дефиниций, вычленение интегральных и дифференциальных сем), при помощи которой устанавливались общие семантические компоненты между именем поля и конкретными единицами, осуществлялось распределение ядерных и периферийных конституентов поля; г) приема количественных подсчетов, позволяющего уточнить соотношение разных типов лексических диалектизмов, типы фразеолекс в составе устойчивых выражений.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые проведён комплексный этнолингвокультурологический анализ темпоральной лексики и фраземики донских казачьих говоров, представленных в виде лексико-семантического поля, а также описаны структура и свойства элементов поля «Время», выявлены его этнолингвокультурологические особенности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определённый вклад в разработку проблемы этнолингвистического описания лексико-семантических полей в целом и лексико-семантического поля «Время» в частности. Подобный анализ позволяет характеризовать лексику какого-либо фрагмента действительности с учетом одновременно системного и этнолингвокультурологического подходов, а значит описать её с учетом всего объема информации.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования результатов работы в практике преподавания русской диалектологии, курсов лингвокультурологии и этнолингвистики, при чтении спецкурсов по этнокультурному своеобразию диалектной лексики и фраземики, при составлении диалектных словарей и словаря духовной культуры донского казачества.
Источниками исследования являются:
Диалектные словари: Словарь русских донских говоров (первое издание - 1975-1976 г., второе издание (1 том) - 1991 г.), Большой толковый словарь донского казачества (М., 2003 г.), картотека Словаря донских говоров Волгоградской области (СДГВ), находящаяся при кафедре общего и славяно-русского языкознания Волгоградского государственного педагогического университета (ВГПУ);
Произведения местных писателей - А.С. Серафимовича, Б.П. Екимова, Е.А. Кулькина, и др., - отражающие историю и быт донских казаков.
Материалом для анализа послужила авторская картотека, включающая 1118 единиц темпоральной лексики и фраземики донских говоров, собранная методом сплошной выборки из указанных источников. В понятие темпоральной лексики и фраземики мы включаем слова и словосочетания с временным значением (хрононимы), а также наименования, связанные с возрастной стратификацией. В силу того, что одною из наших задач является моделирование лексико-семантического поля «Время», то для полноты исследования привлекались такие диалектные единицы, в семантической структуре которых значение временной отнесенности выражено одною из дифференциальных или потенциальных сем, т.е. не являющиеся собственно обозначениями времени.
Положения, выносимые на защиту:
1. Диалектные обозначения времени можно конструировать в полевую модель - лексико-семантическое поле «Время», которое представлено совокупностью единиц, связанных между собой семантической общностью и структурными отношениями. По своей структурно-семантической организации поле «Время» претендует на статус макрополя и представлено рядом микрополей, или функционально-семантических зон, конституенты которых отражают разные ипостаси восприятия времени. В составе поля «Время» мы рассматриваем следующие микрополя: «Конкретное время», «Абстрактное время», «Обрядовое время», «Возраст, или Жизненное время».
2. Внутри микрополей выделяются ядерные, околоядерные и периферийные элементы. К ядерным элементам относятся единицы, являющиеся прямыми обозначениями времени, семантика которых не осложнена никакими дополнительными смыслами. Околоядерное пространство заполняют единицы, в семантической структуре которых ядерной является темпоральная сема, однако присутствуют и некоторые коннотативные семы. Зону ближней периферии составляют единицы, косвенно или опосредованно содержащие указание на время, выраженное эксплицитно, и темпоральную сему в качестве одной из дифференциальных. Дальнюю периферию образуют единицы, в которых указание на время представлено одною из дифференциальных сем, но выражено имплицитно. В крайней периферии расположены такие элементы, которые по своей ядерной семантике относятся к иным лексико-семантическим полям, однако в качестве потенциальной или периферийной содержат сему "время".
3. Для выражения темпоральной семантики в донских говорах используются литературные, просторечные и диалектные языковые средства; среди последних определенную часть составляют междиалектная лексика и фраземика. Лексические диалектизмы представлены разными типами. Большая часть диалектизмов обладает прозрачной внутренней формой и является структурно и семантически мотивированной.
Представления казачества о времени в разной форме отразились в семантике устойчивых выражений. Одни устойчивые выражения обозначают собственно время; основу других устойчивых оборотов составили наименования бытовых предметов и явлений, ассоциативно отражающих понятия о времени; существенное количество единиц, содержащих временные лексемы, служит для выражения нетемпоральных понятий.
Этнокультурная информация представлена в семантике диалектных фразеологизмов как эксплицитно, так и имплицитно.
4. Идиоэтническое своеобразие донской темпоральной лексики и фраземики во многом детерминировано историко-культурными факторами становления и фунционирования казачьего субэтноса: ведущей ролью военной деятельности казачества; прерванностью культурных традиций предков-славян, в частности, второстепенной значимостью земледельческого труда на начальных этапах формирования казачьего субэтноса; неоднородностью казачьих говоров в целом, а также темпоральной лексики и фраземики в частности.
5. Этнокультурное своеобразие темпоральной лексики и фраземики проявляется в первую очередь на семантическом уровне и находит отражение в нетрадиционности и нестандартности образов (с позиции носителя литературного языка), легших в основу наименований, характере метафорики. Этнокультурным содержанием обладают те диалектные темпоральные единицы, в семантике которых нашли отражение особенности становления, развития и жизнедеятельности казачьего субэтноса. Культурно маркированными, в первую очередь, оказываются собственно диалектная лексика и фразеология, обрядовые диалектные единицы, геортонимы.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на региональных научно-практических конференциях по краеведению (Волгоград, февраль 2005, 2006 г.); на конференциях молодых исследователей Волгоградского государственного педагогического университета (ВГПУ, ноябрь 2004, 2005 г.); на III Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, апрель 2005 г.); на III Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, октябрь 2005 г.); на Международной научной конференции «Язык и общество в синхронии и диахронии», посвященной 90-летию со дня рождения проф. JI. И. Баранниковой (Саратов, ноябрь
2005 г.); на межвузовских диалектологических чтениях «Региональная лексика в историко-культурологическом аспекте» (Арзамас, ноябрь 2006 г.); на Второй Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоград, апрель 2007 г.) и нашли отражение в 9 статьях и тезисах одного доклада.
Структура работы. В соответствии с жанром диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и текстовых источников, списка населенных пунктов, в которых проводился сбор информации, и приложения.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-семантическое поле "Время" в донском казачьем диалекте"
1. В представлениях казачества о времени сочетаются разные его характеристики, но наиболее актуальной для носителей диалектов, как жителей сельской местности, является циклическая модель времени, связанная с жизнью природы и сельскохозяйственной деятельностью. Она применяется при наблюдении за погодой, осуществлении различных сезонных работ; более того, играет важную роль в организации годового времени. В восприятии казаками суточного и годового циклов наблюдается определенный изоморфизм, что также связано с тем, что в сознании человека большое место занимают идеи цикличности.
2. Ярким выражением циклической модели является казачий аграрный календарь, в целом наследующий традиции исконного народного календаря русских, но также имеющий свои особенности, вызванные специфическими условиями становления казачьего субэтноса. Так, в условиях обрыва земледельческой культурной традиции в казачьем календаре оказались невостребованными дни (а соответственно, и их наименования), к которым приурочивались сроки начала и окончания основных сельскохозяйственных работ.
3. Понятие обрядовое время включает в себя следующую характеристику - это время, выделяющееся из бытового потока времени своей маркированностью, особой значимостью для носителя говора (время праздничных дней, постов и других знаковых отрезков различной продолжительности). Выделение данного аспекта времени подразумевает существование потенциальной смысловой оппозиции обрядовый - бытовой. Единицами обрядового времени выступают отрезки разной продолжительности: это и совсем небольшие интервалы на утренней и на вечерней зорях; чаще всего день, совпадающий с каким-либо праздником; периоды времени постов; отрезок времени от Рождества до Крещения и неделя после Троицы; високосный год. Всем единицам обрядового времени присущи прагматические свойства, так как они задают человеку определенный тип поведения, который предполагает исполнение формульных предписаний (биение вербовой веточкой в Вербохлёст), всевозможных ограничений и запретов и пр.
Рассматриваемое в составе ЛСП «Время» микрополе «Обрядовое время» обладает собственной полевой организацией, содержит ядерные и периферийные элементы, репрезентируемые семантикой как собственно единиц времени, так и единиц, имеющих ко времени косвенное отношение. Общее количество конституентов микрополя «Обрядовое время» - 256 единиц, что составило 23% от общего количества единиц ЛСП «Время»; ядро и околоядерная часть содержат 127 единиц, на периферии расположены 129 единиц.
4. Свадебный и погребально-поминальный обряды казаков имеют собственную четкую темпоральную организацию. Лексико-фразеологические средства, номинирующие основные моменты свадьбы и похорон во времени, принадлежат ближней периферии ЛСМ «Обрядовое время» и образуют в его составе две самостоятельные функционально-семантические зоны, внутри которых возможна своя полевая иерархия. Данные языковые единицы по-разному выражают темпоральную семантику. В некоторых из них значительно ощутимо значение временной прикрепленности; в других словах и выражениях семантика времени выражена не явно, а через конкретные образы; некоторые единицы служат обозначениями проводимых в то или иное время свадьбы или похорон обрядовых действ, а потому содержат лишь намёк на время. Устойчивые выражения разнятся по образной характеристике, экспрессивным возможностям и степени семантической слитности. Почти все они лишены оценочное™ и выполняют в диалекте номинативную функцию.
Список научной литературыЛалаева, Диана Игорьевна, диссертация по теме "Русский язык"
1. Алефиренко, Н.Ф. Полевое структурирование лексико-фразеологического космоса / Н.Ф. Алефиренко // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. - Ч. V. -С. 17-19.
2. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики: монография / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1999.-274 с.
3. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. - 394 с.
4. Алефиренко, Н.Ф. Теория языка. Вводный курс: учеб. пособие для студ. филол. спец. высш. учеб. заведений / Н.Ф. Алефиренко. М.: Изд. центр «Академия», 2004.-368 с.
5. Антонякова, Д. Фразеологические единицы русского языка, связанные с обычаями и обрядами: автореф. дис. . канд. филол. наук / Д. Антонякова. Ростов н/Д., 1995. - 15 с.
6. Апресян, Ю.Д. Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля / Ю.Д. Апресян // Лексикографический сборник. -М., 1962.-Вып. V.-C. 53.
7. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.
8. Арутюнов, С.А. Язык-культура-этнос / С.А. Арутюнов, А.Р. Багдасаров и др.. М.: Наука, 1994. - 286 с.
9. Арутюнова, Н.Д. Время: модели и метафоры / Н.Д. Арутюнова //
10. Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 51-61.
11. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с. + (1) л. - (Язык. Семиотика. Культура.).
12. Архипенко, Н.А. Лексика мифологической системы донского казачества как части духовной культуры: автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.А. Архипенко. Ростов н/Д., 2000. - 21 с.
13. Архипенко, Н.А. Народная демонология донских казаков / Н.А. Архипенко // Традиционная культура: науч. альманах. 2004. -№4.-С. 67-76.
14. Астапенко, Т.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков XVII-XX вв. / Т.Д. Астапенко. Батайск: Батайск. кн. изд-во, 2002. -248 с.
15. Ахмерова, Л.Р. Функциональные особенности слов с общим значением времени в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Р. Ахмерова. Казань, 2004. - 22 с.
16. Бабаева, Е.В. Внутренняя форма слова и концептологический подход к языку / Е.В. Бабаева // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. Волгоград - Саратов: Перемена, 1998.-С. 126-134.
17. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996. - 104 с.
18. Балахонова, Л.И. К вопросу о статусе просторечной и диалектной лексики / Л.И. Балахонова // Вопр. языкознания. -1982. № 3. - С. 104-110.
19. Банкевич, В.В. К вопросу о соотношении лексико-семантических и тематических групп / В.В. Банкевич // Семантика слова и предложения: межвуз. сб. науч. тр. Л., 1985. - С. 30-35.
20. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе / М.М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 504 с.
21. Белякова, С.М. Моделирование времени в русских диалектах / С.М. Белякова // Рус. яз. в шк. 2005. - № 1. - С. 87-90.
22. Белякова, С.М. Образ времени в диалектной картине мира: на материале лексики и фразеологии русских старожильческих говоров юга Тюменской области: автореф. дис. . д-ра филол. наук / С.М. Белякова. -Екатеринбург, 2005. 41 с.
23. Бердяев, Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 173, (2) с.
24. Березович, E.JI. К этнолингвистической интерпретации семантических полей / E.JI. Березович // Вопр. языкознания. 2004. - № 6. - С. 3-24.
25. Блинова, О.И. Русская диалектология. Лексика / О.И. Блинова. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1984. - 134 с.
26. Богданов, В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения /
27. B.В. Богданов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. - 204 с.
28. C.М.Прохорова. Минск: МГЛУ, 2005. - Ч. 2. -С. 173-175.
29. Брутян, Г.А. О гипотезе Сепира-Уорфа / Г.А. Брутян // Вопр. философии,- 1969,-№ 1.-С. 11-23.
30. Брысина, Е.В. Код культуры в семантике диалектных фразеологических единиц / Е.В. Брысина // В.И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография: материалы Всерос. науч. конф. Ярославль, 2001а. -С. 112-119.
31. Брысина, Е.В. Экспрессивно-выразительные средства диалекта: учеб. пособие по спецкурсу / Е.В. Брысина. Волгоград: Перемена, 20016. -131 с.
32. Брысина, Е.В. Этнокультурная идиоматика донского казачества: монография / Е.В. Брысина. Волгоград: Перемена, 20036. - 293 с.
33. Брысина, Е.В. Этнолингвокультурологические основы диалектной фраземики Дона: дис. . д-ра филол. наук / Е.В. Брысина. Волгоград, 2003в. - 543 с.
34. Брысина, Е.В. Лексикология. Лексикография. Фразеология: учеб.-метод. пособие / Е.В. Брысина, Л.А. Шестак. Волгоград: Перемена, 2004. - 235 с.
35. Буйленко, И.В. Периферийные элементы лексико-семантической группы (на материале глаголов движения) / И.В. Буйленко, В.И. Супрун // Лексико-грамматические единицы в языке и речи: сб. науч. тр. -Волгоград, 1993а. С. 43-55.
36. Буйленко, И.В. Ядро и периферия в микрополе «перемещение в пространстве» / И.В. Буйленко, В.И. Супрун // Ономасиологические аспекты семантики: сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 19936. - С. 58-68.
37. Буйленко, И.В. Структурирование ядерно-периферийных отношений в семантическом поле «движение»: дис. . канд. филол. наук / И.В. Буйленко. Волгоград, 1995. - 176 с.
38. Буслаев, Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства / Ф.И. Буслаев. М., 1961. - Т. 1: Русская народная поэзия. - 643 с.
39. Вайсгербер, Й.Л. Родной язык и формирование духа / И.Л. Вайсгербер. -2-е изд., испр. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 229 с.
40. Васильев, Л.М. Теория семантических полей / Л.М. Васильев // Вопр. языкознания. 1971. -№ 5. - С. 105-113.
41. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика: учеб. пособие для вузов / Л.М. Васильев. -М.: Высш. шк., 1990. 175, (1) с.
42. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая; отв. ред. М.А. Кронгауз. М.: Рус. словари, 1997. - 411 с.
43. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая; пер. с англ. А.Д. Шмелёва. М.: Яз. славян, культуры,2001. 288 с. - (Язык. Семиотика. Культура.).
44. Веидииа, Т.И. Диалектное слово в парадигме этнолингвистических исследований / Т.И. Вендина // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002. -С. 3-15.
45. Виноградов, В.В. Основные типы фразеологических единиц в русском языке / В.В. Виноградов // Русский язык. М.-Л., 1947. - С. 21-28.
46. Власкина, Т.Ю. Народные знания донских казаков / Т.Ю. Власкина, Н.А. Архипенко, Н.В. Калиничева // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 54-66.
47. Власкина, Т.Ю. Похоронно-поминальные обычаи и обряды донских казаков / Т.Ю. Власкина // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 35^47.
48. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филол. науки. -2001. № 1. - С. 64-72.
49. Выжлецов, Г.П. Аксиология культуры / Г.П. Выжлецов. СПб., 1996. -150 с.
50. Гак, В.Г. Пространство времени / В.Г. Гак // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 122-130.
51. Гвоздарёв, Ю.А. Проблема взаимоотношения языка, нации и культуры народа / Ю.А. Гвоздарёв // Гуманитарные науки на границе тысячелетий. -Краснодар, 1988. -Ч. 3. -С. 63-70.
52. Гвоздарёв, Ю.А. Язык есть исповедь народа / Ю.А. Гвоздарёв. М.: Рус. яз., 1993.-143 с.
53. Герд, А.С. Введение в этнолингвистику: курс лекций и хрестоматия / А.С. Герд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 488 с.
54. Гнутова, Л.И. К изучению донской календарной обрядности: празднование Нового года / Л.И. Гнутова, Б.Н. Проценко // Традиционная культура: науч. альманах. -2004. -№ 4. С. 48-53.
55. Гольдин, В.Е. Теоретические проблемы коммуникативной диалектологии: дис. в виде науч. докл. . д-ра филол. наук /
56. В.Е. Гольдин. Саратов, 1997. - 52 с.
57. Гомулов, В.И. О соотнесении понятий «казак», «казаки» и субэтнос / В.И. Гомулов // Некоторые проблемы истории казачества Волгоградской области. Волгоград, 1997. - С. 7-11.
58. Горбатенко, О.А. Система и функционирование лексем русского языка со значением единиц измерения времени в свете учения о языковой картине мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.А. Горбатенко. -Таганрог, 2001.-22 с.
59. Гордеев, А.А. История казачества / А.А. Гордеев. М.: Культура, 1991. - 342 с.
60. Грамматика современного русского литературного языка / отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 768 с.
61. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985.-451 с.
62. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт; пер. с нем., под ред. и с предисл. Г.В. Рамишвили; послесл.: А.В. Гулыги, В.А. Звегинцева. 2-е изд. - М.: Прогресс, 2001. - 396, (2) с.
63. Гуревич, А.Я. Время как проблема истории культуры / А.Я. Гуревич // Вопр. философии. 1969. - № 3. - С. 105-116.
65. Гуревич, П.С. Человек и его ценности / П.С. Гуревич // Человек и его ценности: сб. ст. М., 1988. - Ч. 1. - С. 1-15.
66. Дмитрюк, С.В. Образ времени в сознании носителей русской и английской культур / С.В. Дмитрюк // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 2000. - С. 208-212.
67. Добровольский, Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии / Д.О. Добровольский // Вопр. языкознания. 1998. - № 6. -С. 48-55.
68. Добрыднева, Е.А. Коммуникативно-прагматическая парадигма русской фразеологии: монография / Е.А. Добрыднева; науч. ред. Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 2000. - 224 с.
69. Долгих, Н.Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии / Н.Г. Долгих // Филол. науки. 1973. - № 1. -С. 89-98.
70. Донские казаки в прошлом и настоящем. Ростов н/Д., 1997.
71. Житников, В.Ф. Лонись, кумышка, прокурат./ В.Ф. Житников // Рус. речь.-1992.-№ 1.-С. 96-98.
72. Зализняк, А.А. Время суток и виды деятельности / А.А. Зализняк, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - 352 с.
73. Зализняк, А.А. Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. / А.А. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелёв. М.: Яз. славян, культуры, 2005. - 544 с. - (Язык. Семиотика. Культура).
74. Заметалина, М.Н. Функционально-семантическое поле бытийности в синхронии и диахронии: монография / М.Н. Заметалина. Волгоград: Перемена, 2002. - 228 с.
75. Занозина, Л.О. Терминология календарных обрядов годичного цикла в этнолингвистическом освещении (на материале курского региона): дис. канд. филол. наук / Л.О. Занозина. Курск, 1991. - 212 с.
76. Занозина, Л.О. Наименования курских календарных праздников и праздничных периодов / Л.О. Занозина // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002.1. С. 95-97.
77. Зеленина, Э.И. Бабин день / Э.И. Зеленина, И.А. Седакова // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 122-125.
78. Иванова, Н.Н. Народные приметы в диалектном словаре / Н.Н. Иванова // Вопросы региональной лингвистики: сб. науч. тр., посвящ. памяти проф. JI.M. Орлова / науч. ред. и сост. Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 2002.-С. 156-158.
79. Ивашко, Л.А. Лексика / Л.А. Ивашко // Русская диалектология / под ред. проф. Н.А. Мещерского. М.: Высш. шк., 1972. - С. 262-290.
80. Ивашко, Л.А. Очерки русской диалектной фразеологии / Л.А. Ивашко. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. 111 с.
81. Игнатенко, О.П. Средства вторичной номинации пространственного положения объекта (на материале глаголов и глагольных фразеологизмов современного русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.П. Игнатенко. Волгоград, 2004. - 16 с.
82. Иллюстрированная история казачества. Репринт, изд. - Волгоград: Ведо, 1994.-544 с.
83. Ищук, Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной идеи времени в языке (на русско-славянском материале): автореф. дис. канд. филол. наук / Д.Г. Ищук. СПб., 1995. - 16 с.
84. Кабакова, Г.И. Возраст / Г.И. Кабакова // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 405-407.
85. Каде, Т.Х. Семантическое поле «Человек» в кабанском диалекте /
86. Т.Х. Каде, И.Н. Пономаренко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1998. СПб., 2001. - С. 219-222.
87. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Исторические корни и развитие обычаев: сб. ст. / отв. ред. С.А. Токарев. -М.: Наука, 1983.-222 с.
88. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии: Годовой цикл / отв. ред. Р.Ш. Джарылгасинова. М.: Наука, 1989. - 359 с.
89. Кандауров, И.М. Донские казаки: Литературно-историческая хроника их жизни, подвигов и трагедии / И.М. Кандауров. Волгоград: Станица-2, 2003.-368 с.
90. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: Культурные концепты: сб. науч. тр. Волгоград, 1996. - С. 3-16.
91. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 476 с.
92. Караулов, Ю.Н. Структура лексико-семантического поля / Ю.Н. Караулов // Филол. науки. -1972. № 1. - С. 57-68.
93. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1976.-355 с.
94. Караулов, Ю.Н. Языковое сознание, языковая картина мира, менталитет / Ю.Н. Караулов // Вавилонская башня-2: Слово. Текст. Культура. Ежегодные Чтения памяти кн. Н.С. Трубецкого 2002-2003 «Евразия на перекрёстке языков и культур». М., 2003. - С. 17-28.
95. Князев, М.Н. Прошлое и его отражение в фольклорной картине мира русских пословиц / М.Н. Князев // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. -Воронеж: ВГПУ, 2005. Ч. II. - С. 136-140.
96. Ковшова, М.Л. Культурная интерпретация в процедурном изложении / М.Л. Ковшова // Семантика языковых единиц: докл. VI Междунар. конф. -М., 1998.-Т. 1.-С. 264-266.
97. Кодухов, В.И. Введение в языкознание / В.И. Кодухов. М.:1. Просвещение, 1979.-351 с.
98. Ю1.Колесов, В.В. История русского языка в рассказах /В.В. Колесов. 3-е изд., перераб. - СПб.: Авалон: Азбука-классика, 2005. - 224 с.
99. Кондратенко, М.М. Семантическая структура обозначений времени в ярославских говорах / М.М. Кондратенко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1992. СПб., 1994. -С. 91-100.
100. Кондратенко, М.М. Обозначения единиц счёта времени в говорах ярославско-костромского Поволжья / М.М. Кондратенко // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 2001-2004. -СПб.: Наука, 2004. С. 256-260.
101. Ю4.Конон, В. Народ в координатах культуры / В. Конон // Неман. -1995. -№2. -С. 31-40.
102. Ю5.Копыленко, М.М. Основы этнолингвистики / М.М. Копыленко. -Алматы: Евразия, 1995. 171 с.
103. Юб.Королькова, В.А. Семантика темпоральности в диалектной речи (на материале смоленских говоров) / В.А. Королькова // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. -2007. Т. 13. Спец. вып. - С. 86-89.
104. Кортава, Т.В. Семантика категории времени / Т.В. Кортава // Семантика языковых единиц: докл. V Междунар. конф. М., 1996. - Т. I. - С. 230-231.
105. Ю8.Костромичёва, М.В. Тематическая группа «ребёнок» в орловских говорах / М.В. Костромичёва // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2005/ Ин-т лингв, исслед. СПб.: Наука, 2005.-С. 216-221.
106. Ю9.Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: лекционный курс / В.В. Красных. М.: Изд-во «Гнозис», 2002. -282 с.
107. ПО.Красухин, К.Г. Три модели индоевропейского времени на материале лексики и грамматики / К.Г. Красухин // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 62-77.
108. Кривченко, Е.Л. К понятию «семантическое поле» и методам его изучения / Е.Л. Кривченко // Филол. науки. 1973. - № 1. - С. 99-103.
109. Кронгауз, М.А. Семантическая типология: время и пространство / М.А. Кронгауз // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Яз. славян, культуры, 2001. - С. 325-333.
110. Круглый год. Русский земледельческий календарь / сост. А.Ф. Некрылова. М.: Правда, 1991. - 496 е.: ил.
112. Кудряшова, Р.И. Слово народное. Говоры Волгоградской области в прошлом и настоящем / Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 1997. -124 с.
113. Кудряшова, Р.И. Специфика языковых процессов в диалектах изолированного типа (на материале донских казачьих говоров Волгоградской области): монография / Р.И. Кудряшова. Волгоград: Перемена, 1998.-93 с.
114. Кудряшова, Р.И. Семантика слова погода в волгоградских говорах / Р.И. Кудряшова, Т.Н. Колокольцева // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1998. СПб., 2001. - С. 174-178.
115. Кузнецов, А.М. Национально-культурное своеобразие слова / А.М. Кузнецов // Язык и культура: сб. обзоров. М., 1980. - С. 53-58.
116. Кузнецова, Е.В. Мотивационный потенциал диалектного слова (на материале метеорологической лексики донских говоров): дис. . канд. филол. наук / Е.В. Кузнецова. Волгоград, 2005. - 333 с.
117. Кулькова, М.А. Проблема дефиниции и классификации народных примет / М.А. Кулькова // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Воронеж: ВГПУ, 2005.-Ч. II.-С. 146-151.
118. Лебедева, Н.И. Русская крестьянская одежда XIX н. XX в. / Н.И. Лебедева, Г.С Маслова // Русские. Историко-этнографический атлас.-М., 1967.-С. 193-267.
119. Левицкий, В.В. Экспериментальные методы в семасиологии /
120. B.В. Левицкий, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. -191, 2. с.
121. Лексика и фразеология русских говоров Сибири / отв. ред. А.И. Фёдоров. -Новосибирск: Наука, 1982. 144 с.
122. Лексика русских народных говоров: сб. ст. / под ред. Ф.П. Филина. -М.-Л., 1966.-223 с.
123. Леонтьев, А.Н. Образ мира / А.Н. Леонтьев // Избранные психологические произведения: в2 т.-М.: Педагогика, 1983.-Т. 2.-С. 251-261.
124. Листопадов, A.M. Старинная казачья свадьба на Дону. Обряды и словесные тексты / A.M. Листопадов. Ростов н/Д., 1947.
125. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. М., 1993.-Т. 52, № 1.-С. 3-10.
126. Логический анализ языка. Культурные концепты: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991.-204 с.
127. Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 1997.-352 с.
128. Маслова, В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.А. Маслова. М.: Изд. центр «Академия», 2001. - 208 с.
129. Матхеева, Л.Б. Религиозно-обрядовая лексика в говорах старообрядцев (семейских) Забайкалья / Л.Б. Матхеева // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1999. СПб., 2002.1. C. 123-128.
130. Махрачёва, Т.В. Лексико-семантический аспект народного календаря Тамбовской области (на примере праздника Пасхи) / Т.В. Махрачёва //
131. Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Воронеж: ВГПУ, 2005. -Ч. III.-С. 86-100.
132. Мещерякова, Ю.В. Язык и культура сущность взаимосвязи и взаимовлияния / Ю.В. Мещерякова // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: сб. науч. тр. / под ред. Н.А. Красавского. -Волгоград: Колледж, 2001. - С. 165-171.
133. МО.Миртов, А.В. Казачьи говоры / А.В. Миртов. Ростов н/Д.: «Севкавкнига», 1926. - 32 с.
134. Михаил, 3. Этнолингвистические методы в изучении народной духовной культуры / 3. Михаил // Славянский и балканский фольклор. М.: Наука, 1989.-С. 174-192.
135. Михеева, Л.Н. Время в русской языковой картине мира: лингвокультурологический аспект: дис. д-ра филол. наук / Л.Н. Михеева. -М., 2004.-29 с.
136. Мокиенко, В.М. Славянская фразеология: учеб. пособие для филол. спец. ун-тов / В.М. Мокиенко. М.: Высш. шк., 1980. - 207 с.
137. Мокиенко, В.М. Образы русской речи. Историко-этимологические очерки фразеологии / В.М. Мокиенко. СПб.: Фолио-Пресс, 1999. - 459 с.
138. Морковкин, В.В. Опыт идеографического описания лексики (Анализ слов со значением времени в русском языке) / В.В. Морковкин; под ред. А.А. Новикова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - 168 с.
139. Никитина, Т.Г Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии / Т.Г. Никитина. Псков, 1998. - 205 с.
140. Обрядовая поэзия: календарный фольклор. М.: Рус. книга, 1997. -576 с.
141. Орлов, JI.M. Русские говоры Волгоградской области / JI.M. Орлов. -Волгоград, 1984. 93 с.150.0ссовецкий, И.А. Лексика современных русских народных говоров / И.А. Оссовецкий. -М.: Наука, 1982. 198 с.
142. Подюков, И.А. Народная фразеология в зеркале народной культуры: учеб. пособие / И.А. Подюков. Пермь, 1991. - 125 с.
143. Полевые структуры в системе языка / науч. ред. З.Д. Попова. Воронеж, 1989.- 198 с.
144. Попова, З.Д. Лексическая система языка: учеб. пособие / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148 с.
145. Постовалова, В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В.И. Постовал ова // Фразеология в контексте культуры. М.: Яз. рус. культуры, 1999. - С. 25-33.
146. Потаенко, Н.А. Время в языке (опыт комплексного описания) / Н.А. Потаенко // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. -М., 1997.-С.113-121.
147. Пронштейн, А.П. Характер и особенности заселения донского края в XVIII в. / А.П. Пронштейн // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1960. -№1. - С. 92-93.
148. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники (опыт историко-этнографического исследования) / В.Я. Пропп. Л., 1963.
149. Проценко, Б.Н. История духовной культуры донского края / Б.Н. Проценко. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1993.
150. Проценко, Б.Н. Заговоры, обереги, народная медицина, поверья, приметы. Духовная культура донских казаков / Б.Н. Проценко. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1998.-322 с.
151. Проценко, Б.Н. Свадебный обряд донских казаков во времени и пространстве / Б.Н. Проценко // Традиционная культура: науч. альманах. -2004.-№4.-С. 26-34.
152. Радзиевская, Т.В. О некоторых словах времени в украинском языке / Т.В. Радзиевская // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 36^13.
153. Радченко, О.А., Закуткина Н.А. Диалектная картина мира как идиоэтнический феномен / О.А. Радченко, Н.А. Закуткина // Вопр. языкознания. 2004. - № 6. - С. 25-47.
154. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. ст. / отв. ред. Б.А. Серебренников. -М.: Наука, 1988.-215 с.
155. Рунаев, Ю.В., Набоков, В.Н. Военно-патриотические традиции в духовном мире казачества. Волгоград: КВВАУЛ, 1997. - 188 с.
156. Русская грамматика: в 2-х т. / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980 -T.I: - 784 е.; Т.П:-710 с.
157. Русская диалектология / под ред. проф. Н.А. Мещерского. М.: Высш. шк., 1972.-303 с.
158. Русская диалектология: учебник для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / С.В. Бромлей, Л.Н. Булатова, О.Г. Гецова и др.; под ред. Л.Л. Касаткина. М.: Изд. центр «Академия», 2005. - 288 с.
159. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / собр. М. Забылиным. Репринт, воспроизведение изд. 1880 г. - М.: Книга: Принтшоп, 1990 - 616 с.
160. Рябов, С.И. История родного края XVI-XIX: Кн. для учителя / С.И. Рябов. -Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. 144 с.
161. Рябцева, Н.К Аксиологические модели времени / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. -С. 78-95.
162. Савчук, Г.В. Отражение в русской фразеологии пространственной модели мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.В. Савчук. Орёл, 1995.-23 с.
163. Сапожникова, Л.М. Культурный компонент лексического значения собственных имен и их адъективных дериватов / Л.М. Сапожникова // Лексика и культура. М., 1990. - С. 86-91.
164. Сергеев, Ф.П. О характере взаимодействия между диалектами русского и украинского языков в условиях смешанного заселения / Ф.П. Сергеев // Вопросы русской диалектологии. Куйбышев, 1965. - С. 49-71.
165. Сергеев, Ф.П. Основы лингвистических исследований / Ф.П. Сергеев. -Волгоград: Перемена, 1997. 163 с.
166. Сорокин, Ю.А. Язык, сознание, культура / Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева // Сборник научных трудов. М., 1991. - Вып. 326.
167. Способы номинации в современном русском языке / отв. ред. Д.Н. Шмелёв. М.: Наука, 1982. - 296 с.
168. Степанов, Ю.С. Время / Ю.С. Степанов // Константы: Словарь русскойкультуры / Ю.С. Степанов. Изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Акад. Проект, 2004. - С. 228-248.
169. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. -Воронеж, 1985.- 170 с.
170. Супрун, В.И. Особенности применения полевого подхода к анализу ономастического пространства / В.И. Супрун // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Ч. V. -Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. С. 134-139.
171. Супрун, В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал: монография / В.И. Супрун. Волгоград: Перемена, 2000. - 172 с.
172. Тань Аошуан О модели времени в китайской языковой картине мира / Тань Аошуан // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 96-106.
173. Телия, В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М, 1988.-С. 173-203.
174. Телия, В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Яз. рус. культуры, 1996.-286 с.
175. Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. -Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. Ч. V. - 204 с.
176. Тихонов, А.Н. Части речи лексико-грамматические разряды слов / А.Н. Тихонов // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов.-Л.: Наука, 1968.-С. 156-167.
177. Токарев, Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке) / Г.В. Токарев. -Волгоград, 2003. -230 с.
178. Толстая, С.М. К прагматической интерпретации обряда и обрядового фольклора / С.М. Толстая // Образ мира в слове и ритуале. Балканскиечтения-l.-M., 1992.-С. 215-229.
179. Толстая, С.М. Время / С.М. Толстая // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. -Т. 1: А - Г. - С. 448-452.
180. Толстая, С.М. Время как инструмент магии: компрессия и растягивание времени в славянской народной традиции / С.М. Толстая // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997.-С. 28-35.
181. Толстая, С.М. Мифология и аксиология времени в славянской народной культуре / С.М. Толстая // Культура и история. Славянский мир. М., 1997.-С. 62-79.
182. Тол стая, С.М. Календарь народный / С.М. Толстая // Славянская мифология: энцикл. словарь. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Междунар. отношения, 2002. - С. 212-214.
183. Толстой, Н.И. Из опытов типологического исследования славянского словарного состава / Н.И. Толстой // Вопр. языкознания. 1963. - № 1. -С. 29^5.
184. Толстой, Н.И. О предмете этнолингвистики и её роли в изучении языка и этноса / Н.И. Толстой // Ареальные исследования в языкознании этнографии. Язык и этнос: сб. науч. тр. -М., 1983. С. 180-190.
185. Толстой, Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. М.: Индрик, 1995. - 512 с.
186. Толстой, Н. И. Времени магический круг (по представлениям славян) / Н.И. Толстой // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. - С. 17-27.
187. Толстой, Н.И. Язык и культура / Н.И. Толстой // Язык фольклора: учеб.-метод. пособие. Томск: Изд. ТГУ, 2005. - С. 47-58.
188. Топоров, В.Н. Пространство / В.Н. Топоров // Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. / под ред. С.А. Токарева. М.: Большая Рос. Энцикл., 2003. - Т. 2: К-Я. - С. 340-342.
189. Трубецкой, Н.С. История. Культура. Язык / Н.С. Трубецкой. М., 1995. - 798 с.
190. Уфимцева, А.А. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка / А.А. Уфимцева // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. М., 1961.-С. 42.
191. Уфимцева, А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и формировании языковой картины мира / А.А. Уфимцева // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. -С.108-140.
192. Уфимцева, Н.В. Русские: опыт ещё одного самопознания / Н.В. Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.-С. 139-162.
193. Уфимцева, Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование.-М., 2000.-С. 135-171.
194. Федосов, Ю.В. Описание структуры семантического поля «температура» / Ю.В. Федосов // Теория поля в современном языкознании: материалы науч.-теорет. семинара. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1999. - Ч. V. - С. 155-157.
195. Филатова, В.Ф. Обрядовая лексика времени и пространства (на материале говоров восточной части Воронежской области) / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1992.-СПб., 1994а.-С. 105-111.
196. Филатова, В.Ф. Семантика предметной обрядовой лексики / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1993.-СПб., 19946.-С. 81-91.
197. Филатова, В.Ф. Обряд и обрядовая лексика в этнолингвосемиотическом аспекте (на материале говоров восточной части Воронежской области): автореф. дис. канд. филол. наук / В.Ф. Филатова. Воронеж, 1995. - 228 с.
198. Филатова, В.Ф. О семиосфере традиционной народной духовной культуры / В.Ф. Филатова // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования 1994. СПб., 1996. - С. 76-80.
199. Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В. Н. Телия. М., 1999. - 333 с.
200. ЬФрумкина, P.M. Константы культуры продолжение темы / P.M. Фрумкина // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. - М.: Яз. славян, культуры, 2001. - С. 167-177.
201. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. с нем. В.В. Бибихина. -2-е изд., испр. СПб.: Наука, 2002. - 451 с.
202. Цапенко, С.А. Особенности концептуализации суточного круга в русской языковой картине мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / С.А. Цапенко. Архангельск, 2005. - 26 с.
203. Чавчавадзе, Н.З. Культура и ценности / Н.З. Чавчавадзе. Тбилиси: Мецниереба, 1984.- 171 с.
204. Чан Ван Ко Время и восточная астрология / Чан Ван Ко // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М., 1997.-С. 107-112.
205. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / отв. ред. В.Н. Телия. -М.: Наука, 1991. -214 с.
206. Чепасова, A.M. Отражение духовной культуры во фразеологизмах / A.M. Чепасова // Русский язык как государственный: материалы Междунар. конф. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ин-та, 1988. - С. 17-32.
207. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике / Г.С. Щур. М.: Наука, 1974. - 256 с.
208. Яворская, Г.М. «Время» и «Случай»: фрагмент семантического поля времени в славянских языках / Г.М. Яворская // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997. -С. 44-50.
209. Язык. Культура. Этнос. М.: Наука, 1994. - 233 с.
210. Яковлева, Е.С. Фрагмент русской языковой картины времени / Е.С. Яковлева // Вопр. языкознания. 1994а. - № 5. - С. 73-89.
211. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М.: Гнозис, 19946.-344 с.
212. Яковлева, Е.С. К описанию времени в картине мира носителя русского языка / Е.С. Яковлева // Семантика языковых единиц: докл. V Междунар. конф. М, 1996. - Т. II. - С. 242-245.
213. Яковлева, Е.С. Час в системе русских названий времени / Е.С. Яковлева // Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1997.-С. 267-281.
214. Cultural models in language and thought / Ed. By Hjlland D., Quinn N. Cambridge, 1987. XII.1. СПИСОК СЛОВАРЕЙ
215. Большой толковый словарь донского казачества. М.: Рус. словари: Астрель: ACT, 2003. - 608 с.
216. Глухов, В.М. Словарь донской диалектной и просторечной фразеологии (на материале говоров Иловлинского района Волгоградской области): рукопись / В.М. Глухов. 200 с.
217. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль М.: Рус. яз., 2002.
218. В.И. Даль -М.: Рус. яз., 2002.
219. Донской историко-этнографический словарь. Программа. М., 1998. - 132 с.
220. Земцов, С.Н. Словарь слов и выражений, бытовавших среди донских казаков: рукопись / С.Н. Земцов. 1991. - 132 с.
221. Исаев, М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов / М.И. Исаев. 3-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 200 с.
222. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Большая Рос. энцикл., 2002. 709 е.: ил.
223. Маслов, В.Г. Словарь говора Добринки (на материале говора Добринки Урюпинского района Волгоградской области) / В.Г. Маслов. Шуя, 1993.- 177 с.
224. Миртов, А.В. Донской словарь. Материалы к изучению лексики донского казачества / А.В. Миртов. Ростов н/Д., 1929.
225. Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. / под ред. С.А. Токарева. М.: Большая Рос. Энцикл., 2003. - T.l: А-К. - 671 е.; Т. 2: К-Я. - 719 с.
226. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. -М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
227. Славянская мифология: энцикл. словарь. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Междунар. отношения, 2002. - 512 с.
228. Словарь говоров Подмосковья. М., 1969. - 598 с.
229. Словарь русских донских говоров: в 3 т. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1975-1976.
230. Словарь русских донских говоров. Т. 1.-Ростов н/Д., 1991.
231. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Филин. Л.: Наука, 1968. - Вып. 3. - 360 е.; 1969. - Вып. 4. - 356 е.; 1979. - Вып. 15. - 400 е.; 1981.-Вып. 17.-384 с.
232. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Сороколетов. СПб.: Наука, 2002. - Вып. 36. - 344 с.
233. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1985. - T.l: А - И. -696 е.; 1986. - Т.2: К - О. - 736 е.; 1987. - Т. 3.: П - Р. - 750 е.; 1988. -Т. 4: С-Я.-800 с.
234. Словарь современного русского народного говора (д. Деулино рязанского района Рязанской области) / под ред. И.А. Осовецкого. М.: Наука, 1969.-612 с.
235. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. -Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Акад. Проект, 2004. - 992 с.
236. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер; пер с нем. и доп. О.Н. Трубачёва. 2-е изд., стер. - М.: Прогресс, 1987.
237. Философия: энцикл. словарь / под ред. А.А. Ивина. М.: Гардарики, 2004.-1072 с.
238. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / сост. А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, Сиб. изд. фирма РАН, 1995.
239. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. -М.: Рус. яз., 1986.
240. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я. Черных. 7-е изд., стер. - М.: Рус. яз.: Медиа, 2006.
241. Ярославский областной словарь: учеб. пособие: в 10 вып. Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1981-1991.
242. СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ
243. Данилов, И.П. Донской чёбор: миниатюры / И.П. Данилов. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. - 192 с.
244. Екимов, Б.П. Рассказы: Частное расследование: повесть / Б.П. Екимов; предисл. В. Васильева. М.: Худож. лит., 1991.-415 с.
245. Екимов, Б.П. Сочинения: в 3 т. / Б.П. Екимов. Волгоград: Гос. учреждение «Издатель», 2000. - Т. 1. - 608 е.; Т.2. - 624 е.; Т. 3. - 624 с.
246. Когитин, В.В. Сказки-пересказки / В.В. Когитин. Волгоград: Станица, 1996.-240 с.
247. Кулькин, Е.А. Прощеный век: Трилогия: Крушение: роман / Е.А. Кулькин. -Волгоград: Гос. учреждение «Издатель», 2000. 752 с.
248. Серафимович, А.С. Собрание сочинений: в Ют. / А.С. Серафимович. -М.: ГИХЛ, 1947-1948.
250. Сухов, Н.В. Казачка: роман / Н.В. Сухов. Волгоград: Н.-Волж. кн. изд., 1970.-576 с.
251. Тургенев, И.С. Повести и рассказы / И.С. Тургенев. М.: Худож. лит., 1965.-200 с.
171
2016-04-20
Ключевые слова, аннотация
В современной науке лингвистами исследовано немалое количество лексико-семантических полей (ЛСП) писателей и поэтов разных эпох. Данный вид исследования не теряет своей актуальности и по сей день. В докладе мы рассмотрим особенности ЛСП «Времена года» советского поэта М. А. Дудина и определим роль темпоральных лексем в языковой картине мира автора.
Тезисы
Творческий путь Михаила Александровича Дудина
начинается с 1934 г., когда он, будучи юношей, ощущает в себе великий дар «творить
поэзию». Война 1939 г. с Финляндией, в которой Дудин принимает непосредственное участие, а в дальнейшем и Великая Отечественная война оставляют глубокие следы в его творчестве. Особо чутко поэт воспринимает природу, являющуюся
олицетворением человеческих чувств и судеб в его жизни.
Цель данного исследования - показать
место ЛСП «Времена года» в творчестве Дудина и определить роль подобных
темпоральных лексем в языковой картине мира автора.
К определенному типу ЛСП мы считаем
целесообразным отнести лексические конструкции, в которых указаны существенные
признаки изучаемого временного периода. Такие конструкции могут включать в себя
эксплицитно выраженное конкретное временное значение («Во всей красе распахнутого лета, как много солнца и как много света»
)
или же обозначаться автором как перифразы, употребление которых способствует
художественной выразительности поэтического языка («Святую память подлостью не тронь, мы шли в осатанелый вой метели»
).
Кроме того, ЛСП «Времена года» у Дудина включает в свой состав не только
лексемы определенного традиционного тематического круга (мороз, листопад
), но и лексемы, использование которых совместно с
художественно-изобразительными средствами передают индивидуальные
представления, связанные с авторской картиной мира («Усни, печаль, и
позабудься, горе. Прозрачен мир литого октября
»
).
Интересно, что, несмотря на активную
общественную деятельность Дудина, его произведения зачастую лишены
идеологического подтекста, свойственного официально признанной литературе
советского времени - темпоральные лексемы в его поэтических текстах приобретают
философскую или психологическую вероятностную семантику («Ты обожгла меня
однажды палящим холодом пустынь
»
).
Итак, при анализе лексем, составляющих ЛСП «Времена года», одну из важнейших
ролей играет поэтический контекст и факты биографии поэта, влияние которых
находит яркое выражение в создании второго семантического плана стихотворного
текста.
